Родилась 9 февраля 1904 года в Петербурге.
Генетик, специалист в области общей и популяционной генетики.
Детские и гимназические годы провела в городе Измаил (Молдавия), куда мать с тремя дочерьми переехала после развода с мужем. Круг интересов Зои Софроньевны в юности был широк, что помогло ей в будущем: прежде всего – музыка, философия, математика. Замечательная наблюдательность Зои Софроньевны восхищает. «Отец Дионисий, молодой и красивый, – вспоминала она через много лет. — Заканчивая воскресную литургию, он выходил на амвон без креста в руках, выставлял вперёд две своих лапы и командовал гимназисткам противным голосом: подходите по парам. Мы подходили, и он совал под нос одной левую, другой правую лапу. Жаль, никто ни разу не догадался её укусить».
В 1922 году поступила на факультет агрономии и зоотехнии Петроградского сельскохозяйственного института. По окончании института работала зоотехником в городе Себеж Псковской губернии, затем заведовала государственным свиным заводом в совхозе Подберезье под Витебском. Попав в 1929 году в Ленинград на Всесоюзный съезд генетиков и селекционеров, Зоя Софроньевна познакомилась со своим будущим мужем генетиком Павлом Романовичем Леперером. Именно он посоветовал ей перейти на работу в Центральную генетическую станцию, расположенную недалеко от Москвы. ЦГС в то время возглавлял Н. К. Кольцов. У него работали выдающиеся генетики: С. С. Четвериков, С. М. Гершензон, Д. Д. Ромашов, А. С. Серебровский, Б. Н. Васин, П. Ф. Рокицкий, В. С. Кирпичников. Зое Софроньевне удалось устроиться на станцию в качестве практикантки без зарплаты. Но когда в 1930 году ЦГС влилась во вновь созданный Всесоюзный институт животноводства, Зое Софроньевне пришлось уволиться. Родился ребёнок, квартиры в Москве не было. К счастью, пришло приглашение от Б. Н. Васина, зав. кафедрой генетики и селекции в Институте пушного звероводства Наркомвнешторга.
С 1932 по 1942 годы Зоя Софроньевна – доцент, зав кафедрой генетики и селекции Горьковского государственного университета. Когда в 1935 году руководство университета решило пригласить на работу С. С. Четверикова, только что вернувшегося из ссылки, Зоя Софроньевна сама предложила ему занять её место. А когда возникла необходимость пригласить ещё одного очень нужного для университета специалиста, Зоя Софроньевна уступила ему часть своей доцентской ставки. Трудно поверить в подобный альтруизм, но так было.
В годы войны работала районным зоотехником в городе Курмыш Горьковской области. С 1944 по 1948 годы – старший научный сотрудник, затем зав. сектором селекции дубового шелкопряда на шелководческой станции в Харьковской области.
Августовская сессия ВАСХНИЛ (1948 г.) резко изменила жизнь З. С. Никоро.
В связи с несогласием с теоретическими положениями академика Т. Д. Лысенко, её, как и многих других советских генетиков, лишили возможности заниматься наукой. На руках и на попечении Зои Софроньевны в это время находилось пять детей (двое приёмных). Она переехала в город детства Измаил, и там работала педагогом-воспитателем в детском туберкулёзном санатории, баянистом в базовом матросском клубе, аккомпаниатором Дворца пионеров, пианисткой эстрадного оркестра ресторана «Голубой Дунай»…
К счастью, времена менялись. В 1957 году академик Н. П. Дубинин пригласил Зою Софроньевну в организующийся в новосибирском Академгородке Институт цитологии и генетики.
До самой кончины (1984 г.) Зоя Софроньевна жила и работала в Академгородке.
С февраля 1958 года она старший научный сотрудник, с 1963 по 1971 годы – зав. лабораторией генетических основ селекции животных, а с 1971 по 1978 годы – зав. лабораторией генетики популяций. Затем она продолжала работу в лаборатории как старший научный сотрудник.
«Зоя Софроньевна запомнилась многим как худенькая старушка, медленно идущая по коридору института, – чуть согнувшись, с руками за спину, правая за локоть поддерживает левую, – вспоминал доктор биологических наук М. Голубовский. — Хотя она и не любила внешних проявлений “слабого пола”, – всегда оставалась женщиной и проявляла чисто женское неравнодушие ко всему небанальному, самобытному, красивому. “Посмотрите, какая у него арийская внешность”, – с восторгом говорила об одном красавце математическом генетике с прямым носом и белокурой копной волос. “Откуда вы взяли такие цыганские нахальные глаза?” – поддевала другого. И третьему: “Вы читали рассказы Мопассана? Если нет, тогда вы не знаете, что такое усы у мужчины и для чего они вам…”»
Академик В. К. Шумный вспоминал: «Мы с женой снимали комнату рядом с домом, в котором жила Зоя Софроньевна. В её окне свет часто горел до утра. Зелёный абажур на подоконнике, склонённая голова над книгами, словарями, неизменный “Беломор”…»
В Академгородке Зоя Софроньевна написала во всех смыслах замечательную книгу воспоминаний – «Это моя неповторимая жизнь» («Akademia», Москва, 2005).
Награждена орденом «Знак Почёта», медалями, почётным знаком «Заслуженный ветеран Сибирского отделения АН СССР».
Кандидат биологических наук, доцент – вот все её научные регалии.
Но она относилась к тем счастливым людям, для которых главное – результаты в науке. Те результаты, которые одинаково высоко будут оценены и друзьями, и оппонентами.
Материалы сайта могут содержать информацию, не подлежащую просмотру
Вера Евгеньевна Лаврентьева
начало статьи