Окончила химический факультет ЛГУ.
«Мы жили в Москве, – вспоминала она позже в своей книге «Девочка из провинции». — Сначала муж (будущий академик Г. И. Марчук) учился в аспирантуре, а я работала на урановом заводе, в цехе, где получали радий. Потом нас послали в «почтовый ящик», где проектировали, рассчитывали и строили первую атомную электростанцию в мире. Под руководством моего мужа был создан метод расчёта ядерных реакторов, и были рассчитаны массы большинства делящихся материалов… Я же в этом новом городе атомной энергетики сначала работала в радиохимической лаборатории, а потом стала преподавать во вновь созданном Обнинском политехникуме…»
В 1962 году вместе с мужем Гурием Ивановичем Марчуком переехала в Академгородок, где в совсем ещё молодом университете работала на кафедре радиохимии. Совместно с А. В. Николаевым, Ю. А. Афанасьевым и другими создала учебник «Краткий курс радиохимии». Избиралась в депутаты городского Совета (два созыва). Занимаясь наукой, воспитывая трёх сыновей (все стали математиками), всеми силами помогая мужу, сменившему на посту Председателя Сибирского Отделения Академии наук СССР академика М. А. Лаврентьева, Ольга Николаевна никогда не забывала о прекрасном «мире за окном». Она писала картины и акварели, с которых и сейчас смотрит на нас природа Золотой долины тех лет. Выпустила несколько интереснейших мемуарных книг.
Ольга Николаевна близко наблюдала деятельность почти всех великих и крупных учёных Академгородка – энергичных создателей сибирской науки. Портретам, написанным ею, позавидует любой журналист. «Высокий, не очень складный мужчина, – писала она об академике М. А. Лаврентьеве. — Крупная голова с небольшой залысиной покрыта серовато-рыжими волосами, сосем ещё не седыми. Он носил роговые очки. Его большой рот, казалось, был наполнен зубами в большем количестве, чем следует…»
«Кругом шла стройка. Рубили просеки на месте будущих улиц. Пользуясь летней погодой, строители завезли краны, оборудование, стройматериалы. Но вот странное дело: из Москвы оборудование уходило, а на стройплощадку не приходило. Начальник строительства видел причины, но не мог прекратить безобразия. Тогда он пожаловался Лаврентьеву, и тот поехал к первому секретарю обкома. В разговоре выяснилось, что ни секретарь обкома, ни другие руководители области не верили в успех создания большой науки в Сибири. И не верили в то, что академики и другие учёные добровольно покинули Москву и отправились в Сибирь. Секретарь обкома так и сказал Лаврентьеву: “Да, мы забрали материалы и машины. Я не знаю, за какие грехи тебя сюда прислали, добровольно-то из Москвы в Сибирь никто не едет, но если твоё дело стоящее, то материалов дадут ещё, а если нестоящее – значит, мы правильно поступили…”»
«Чтобы совсем не одичать в лесу, – вспоминала Ольга Николаевна, – иногда мы устраивали культпоездки в Новосибирск, в театры. Для этого выделялся автобус. Ездили на “Дон-Кихота”, “Весёлую вдову”, “Иркутскую историю” и другие спектакли. Весной 1961 года в конференц-зале Института геологии открыли клуб СО АН. Теперь можно было ходить в кино…»
Вместе с женой академика Векуа устроила в Академгородке некое первое подобие будущего Дома учёных – в девятикомнатном коттедже М. А. Лаврентьева, который практически пустовал.
«Мы поговорили с жёнами ведущих научных работников, и почти все они захотели стать членами этого клуба. Мы стали устраивать вечера отдыха. Членские взносы тратили на оплату угощения. Каждую субботу учёные со своими жёнами (у женщин появилась возможность показывать свои наряды) приходили в 26-й коттедж. В стороне стоял чайный стол с тортами, пирожными и конфетами. Если кто-то хотел выпить спиртного, то у официантки можно было за отдельную плату купить коньяк, шампанское, сухое вино и бутерброды. Люди приходили увидеться, поговорить, одним словом – пообщаться. Иногда танцевали, а иногда просили Георгия Сергеевича Мигиренко спеть нам что-нибудь, и он хорошо поставленным баритоном с удовольствием пел песни или арии из опер. Если в Городке появлялась интересная личность, мы приглашали её тоже на нашу субботу…»
Наверное, большая история так и пишется.
«Не всегда наши большие учёные поступали согласно правилам большой морали, – признавалась в своей книге «Сибирский феномен» Ольга Николаевна. — Я совсем не хотела их лакировать. Они не идеалы. Они люди со всеми человеческими достоинствами и недостатками. Но эти учёные вместе совершили великий подвиг и создали за короткое время большую науку в Сибири…» В немалой степени и потому, что рядом с ними были их жёны.
Материалы сайта могут содержать информацию, не подлежащую просмотру
Вера Евгеньевна Лаврентьева
начало статьи