|
“В лабиринте истории”
Николая Бабина
5 июля 2018 года в Городском музее «Искусство Омска» состоялось открытие выставки «В лабиринте истории». Выставка посвящена памяти Николая Бабина (1948–1982) и приурочена к 70-летию со дня его рождения.
Искусствоведы считают этого художника «фигурой знаковой в художественной жизни Омска второй половины ХХ века». Как многие гении, он прожил короткую жизнь – всего 33 года.
По сути, это художник, опередивший своё время. Работы Николая Бабина погружают зрителя в многомерное пространство, в котором мир предстаёт в виде образов. В его картинах мы встречаем исторических, мифологических и библейских персонажей, ярких литературных героев, – считываем аллегории, символы и прямые отсылки к легендам, к историческим или мифическим событиям, – например, «Сизиф», «Саломея», «Адам и Ева», «Дон Кихот».
Хочется подчеркнуть, что Бабин получил качественное – академическое – художественное образование, хорошо знал мировую историю, историю искусств, увлекался иконописью, мифологией и теологией. Живописные работы художника глубоки и провокационны, – они несут множество смысловых нагрузок. Но при всей необычности творчества, каждая его работа – повествовательна: каждую можно читать, словно сказание, словно притчу, каждая имеет несколько связанных между собой сюжетов, каждая не однозначна, но нарратив (посыл, главный смысл) всех «повествований» – позитивен. Это производит ошеломляющее впечатление: когда, казалось бы, полотно транслирует тревогу, безысходность, страх, и в этой же работе – обязательно присутствует жизнеутверждающий свет.
Искусство Николая Бабина – это отражение онтологической модели сознания самого художника. Иными словами, его работы – это описание бытия, базирующееся на таких глобальных категориях, как время, пространство и качество.
Он тяжело заболел, когда был совсем юным. Сестра художника, искусствовед Татьяна Бабикова, позволила опубликовать фрагмент личного письма двадцатилетнего Николая Бабина:
«…Беда только в том, что отнюдь не исключено также, что у меня нет оснований на долгие годы жизни… За несколько лет я должен закончить определённую работу. Мир касается меня лишь постольку, поскольку я чувствую себя, так сказать, обязанным перед ним: я ведь 20 лет ступал по этой земле. И вот из благодарности я хочу оставить о себе какую-то память в форме рисунков и картин, сделанных не для того, чтобы угодить на чей-то вкус, но для того, чтобы выразить искреннее человеческое чувство. Итак: работа – вот моя цель; а когда человек сосредотачивается на одной мысли, все его дела упрощаются, и хаос уступает место единому и неуклонному стремлению. Если я проживу дольше – тем лучше, но на это я не рассчитываю. За оставшиеся несколько лет нужно кое-что создать – вот мысль, которая служит мне путеводной нитью, когда я обдумываю план дальнейшей работы…» (1968 г.)
Работал художник в смешанной технике – масло, темпера, акварель по левкасу на деревянной основе. Обращает на себя внимание целостность каждой его живописной работы и тщательность деталировки – любые мелкие детали Бабин прописывает с виртуозностью миниатюриста.
Известно чуть более 20 живописных работ Николая Бабина. Одна работа*4 была куплена Омским музеем изобразительных искусств имени М..А..Врубеля в начале 80-х годов прошлого века, там же хранятся графические листы, эскизы и наброски художника. Ещё несколько картин находятся в зарубежных частных коллекциях, несколько – в России. На выставке представлено 12 картин из собрания семьи художника.
Первая персональная выставка Николая Бабина состоялась в 1979 году в Омском технологическом институте. Николаю не удалось побывать на этой выставке – болезнь не позволила. Это была единственная прижизненная выставка. С тех пор коллекцию ещё несколько раз экспонировали: в Омске это шестая выставка. Кстати, в Ереване, в музее современного искусства, по окончании выставки наследникам предложили продать музею сразу всю коллекцию, но сестра художника решила, что это собрание всё же должно остаться в Омске.
На выставке можно увидеть портрет Николая Бабина, созданный в память о нём, близким другом его – Геннадием Александровым.
Кураторы выставки Евгений Груздов и Вадим Савельев считают, что «Бабину удалось в своём творчестве выразить нерв эпохи, как до него это удалось омским “шестидесятникам”, а после него – ЭХО’вцам. А на вопрос: кто такой художник Николай Бабин – пусть отвечает зритель».
•
Юлия Голицына.
Фотографии:
Алексей Озеров, Юлия Голицына.
Репродукции:
из архива семьи художника.
Николай Александрович Бабин
(1948–1982).
«Дон Кихот».
1973 г.
дерево ; масло, акварель, темпера : 60.0×61.0 см
(фрагмент : полное изображение работы – при увеличении)
Релиз выставки работ Николая Александровича Бабина «В лабиринте истории», подготовленный кураторской группой музея «Искусство Омска», – о построении экспозиции произведений художника в системе координат истории.
Анализ творчества любого художника предполагает поиск ответа на вопрос, как соотносится художник с историей. Чтобы найти ответ, приходится решать ряд задач: найти место в истории – привязать к эпохе, периоду; увидеть историю в творчестве – рассмотреть формально-стилистический и содержательный аспекты. Это особенно верно в контексте советской художественной культуры. Ведь, с одной стороны, как говорят классики советского искусствоведения Маркс и Энгельс, любой художник обусловлен достигнутыми до него успехами в искусстве, организацией общества и разделением труда в конкретный исторический период в конкретном регионе. А с другой – сама советская культура считала себя вершиной и воплощением всего прогрессивного, гуманистического, а потому истинного и ценного в истории всего человечества (ведь история СССР в СССР начиналась от каменного века, а не от 1922 года). Советский художник был обязан творить в соответствии с требованиями всего исторически прогрессивного, поскольку он в своих произведениях, как и любой советский человек в своей повседневной жизни, был вершиной и завершением истории.
Тем любопытнее, когда об истории размышляет художник, который принадлежит к обществу, пытавшемуся историю завершить, а его (художника) творческая активность пришлась на тот период, когда стало понятно, что эпохальный проект завершения истории зашёл в тупик. Был момент, когда наше общество решило, что этот период – ошибка истории (история ошибочного понимания истории). Сейчас нам стало понятно, что настоящую историю ничто отменить не может, и своя своеобразная полноценная история «в тупике» состоялась; и, возможно, главное, что тогда происходило, имеет большее отношение к культуре и искусству, чем к политэкономии.
Николай Бабин чутко воспринял культурно-историческую ситуацию, это проявилось и в том, о чём он стал думать-творить и в том, как он это стал делать. Один из важных методов, который избрали советские инженеры истории, в пределе можно определить как абстрагирование (отвлечение от несущественного) – на борту корабля истории должно было остаться только самое важное, ёмкое, кпд-эшное. Опять же, теперь мы понимаем, что это отбор главных смыслов как-то происходит в любом случае – естественно ли, искусственно; но что при этом можно называть историей? Этот же метод работы с главными общими смыслами («культурным сознательным») органически был реализован художником Бабиным. Невозможно умалить заслуги советской культуры в эмансипации масс и массовом же освоении азов (а дальше – кто как сможет) культурного кода человечества – параграфы о культуре в советских учебниках истории до новейшего времени были и обязательны, и по-своему содержательны. Амбивалентность бабиновской трактовки этих сюжетов в том, что работая с мифами, он их и критикует, и восхищённо длит.
Тем не менее, советская историософия, несмотря на свою действительную и декларативную прогрессивность, часто грешила одномерностью, как на уровне канона, так и на уровне интерпретации. Поэтому во всём творчестве художника Бабина помимо наличия культуры проявлена её нехватка – тоска по культурно-историческому континууму цивилизации. Подобная претензия к «тупику в лабиринте истории» проявлялась в творчестве лучших представителей советской интеллигенции – у писателей, драматургов, киношников. Дон Кихот – неслучайный культурный герой эпохи и персонаж Бабина. Свои ветряные мельницы были у системы, однако и сама система была ветряной мельницей для свободной мыслящей монады. И если поколение Бабина ещё пытается прорваться на разрешённом материале общечеловеческого наследия, работая на обобщениях (например, критикуя гуманизм с позиций самого гуманизма и во имя гуманизма), то следующее поколение погрязнет в деталях разоблачений, часто на уровне – появившейся чуть позже – жёлтой прессы.
Формально можно определить художественный стиль Бабина как сюрреализм, но более точной формулировкой будет «далиизм» (от имени Сальвадора Дали, ставшего впоследствии в массовой культуре синонимом сюррелизма). «Далиизм» стал (в позднесоветский период) крайне популярной формой выражения. Он верен принципам академического реализма (в отличие от абстракционизма, «далиизм» сохраняет фигуру, перспективу, т..е. создаёт фотографическую иллюзию реальности), но позволяет сильно расширить содержание изображённой реальности (введением искажённых и фантастических элементов). Так советские художники могли преодолеть академизм, не предавая его.
Содержательно – работы Бабина далеки от сюрреализма. В отличие от сюрреализма Бабин работает не с бессознательным (властью и сексом), а с сознательным советской культуры, с её официальным, если не сказать «школьным», каноном. В его произведениях элементы канона обретают вневременной, крайне личный и остро сентиментальный смысл (что также противоречит нигилистической иронии сюрреализма).
Собственно экспозиция выставки и строится в этой канонической системе координат истории.
(1). Код России, обязательным компонентом которого является декларированная тайна, выраженная Бабиным в смешении двух штампов – «русского юродства» и «русской тройки». Эта часть экспозиции расположена на стене с окнами. Картины, как окна и картина за окном дополняют друг друга.
(2). На противоположной стене с проходами в «другие миры» – код классицистической европейской культуры с псевдогреческими портиками, костюмным ренессансом, барочными парками и прочим вневременным наследием академического канона. Это «золотой» XVIII век Европы, в творении которого Россия соучаствовала. На другой оси – универсальная предыстория современного человечества, к которой должен приобщиться всякий народ, чтобы войти в историческое время.
(3). С одной стороны – начала европейской культуры: код греко-римского и библейского истоков.
(4). На противоположной стене – возрожденческий код: код возвращения к первосмыслам, код историзма, начало гуманистической культуры и исток Современности.
На уровне содержания Николай Бабин рефлексирует (от лат. reflex — отражение, осмысление) превращение истории человечества в лабиринт. То, что прежде было разнесено по линии исторического времени, обретает эффект одномоментности: христианские предания соседствуют с ренессансной архитектурой и мотоциклами на расстоянии открытой двери или невооружённого взгляда. Всё смешалось, время словно бы застыло в кристалл или магический шар алхимиков и шарлатанов. Образы становятся всё более отчётливыми, но обилие деталей и их повторная детализация приводят к тому, что по краям образы перестают читаться и превращаются в информационный хаос бесконечно малых величин. История стала аттракционном, лабиринтом в парке развлечений, не то тоннелем любви, не то комнатой страха.
Герои Бабина – неудачники (Дон Кихот), мученики (Иоанн Предтеча), проклятые (Сизиф); всех их объединяет неспособность вырваться из лабиринтов своей собственной истории. Они – пленники времени: Дон Кихот потерялся в куртуазном романе, Иоанн – обезглавленный предтеча, пророк, которому не дано увидеть то, что он пророчил, Сизиф – жертва «вечного возвращения того же самого», без всякой надежды на другое начало или иной финал. Все они – герои и мученики самого времени. Аллегории надежды и символы поражения. Сюжеты работ Бабина – безвыходная, но в то же время завораживающая подвешенность между прошлым, которого больше нет, и будущим, которого ещё нет, в точке настоящего, ставшего вечностью, тупиком в лабиринте.
Всё это темы, которые занимали умы советской интеллигенции в «тупике лабиринта истории», их и выразил Бабин в своём творчестве. Поэтому мы можем, перефразируя известную формулу, сказать, что искусство Бабина – сюрреалистическое по форме и интеллигентское по содержанию.
Парадокс, или же собственно ирония истории состоит в том, что вечность, одновременно завораживающая и безысходная, которую так искусно изобразил Бабин, вскоре закончилась. Сегодня, при взгляде на его работы, зритель может ощутить их чуждость, поскольку они принадлежат и выражают не только другое время или чужую историю, но и навсегда закончившуюся вечность. Эта ирония истории подчёркивается ещё и тем, что «кузбасский лак», краска, которую Николай Бабин выбрал для своих работ, экспериментируя с материалами, за прошедшие пятьдесят лет сильно потемнела и выцвела. Это преждевременное старение придало картинам Бабина особый вид, неотличимый от работ старых мастеров. Так что теперь не только своим содержанием, но и внешним видом они говорят о лабиринтах, где даже преждевременное старение краски – лишь ещё одна ирония истории, среди прочих.
Трудно ответить на вопрос, кто такой художник Николай Бабин вообще. Он умер слишком рано, а его формальные и содержательные открытия и решения долгое время были доступны лишь узкому кругу «своих». В какой-то момент «далиизм» стал мейнстримом в отечественной художественной культуре, но это произошло позже, и Бабин вряд ли был тому причиной. Притом он занимает важное место в художественной, общественной жизни Омска. Бабину удалось в своём творчестве выразить нерв эпохи, как до него это удалось омским шестидесятникам, а после него – ЭХО’вцам. А на вопрос: кто такой художник Николай Бабин – пусть отвечает зритель.
Евгений Груздов, Вадим Савельев.
|
|
Николай Александрович Бабин
(1948–1982).
«Сизиф, сын Эола».
1973-1974 гг.
дерево ; масло, акварель, темпера : 60.0×60.0 см
(фрагмент : полное изображение работы – при увеличении)
Материалы к творческой биографии Николая Бабина, подготовленные специалистами Городского музея «Искусство Омска» для посетителей выставки «В лабиринте истории», проводившейся в год 70-летия со дня рождения художника.
Николай Александрович
Бабин
Родился в Омске 1 марта 1948 года.
1962-1965 — учился в Детской художественной школе № 1 г. Омска.
В 1969 окончил Ярославское художественное училище.
1970-1971 — работал художником на фабрике «Ростовская финифть».
1971-1974 — преподавал в Детской художественной школе г. Черняховска Калининградской области.
1974-1975 — был научным сотрудником художественного отдела Ростово-Ярославского архитектурно-художественного музея-заповедника.
В 1976 году вернулся в Омск. Работал в бюро эстетики Радиозавода имени А. С. Попова.
Был членом молодёжного объединения при Союзе художников СССР.
Скончался в Омске 7 января 1982 года.
Произведения находятся в семье художника, в Омском областном музее изобразительных искусств имени М. А. Врубеля, в частных собраниях: в Москве, Калининграде; в Германии, США, Франции.
Персональные выставки:
1979 — Омск. Технологический институт.
1986 — Омск. Дом актёра.
1986/1987 — Ереван. Музей современного искусства Армении.
1987 — Новосибирск. Академгородок.
1990 — «Пространство и время Николая Бабина». Омск. Музей изобразительных искусств.
1998 — «Говорите тише». Омск. Музей изобразительных искусств имени М. А. Врубеля.
2007 — «Николай Бабин. Сопротивление времени». Омск. Художественный музей «Либеров-центр».
«Картинный мир»
Николая Бабина.
К 70-летию со дня рождения
Судьба отмерила Николаю Бабину короткий срок жизни (33 года). Он не оставил ни устных, ни письменных объяснений своим картинам. Творческое наследие Николая Бабина невелико. Исследователям известны двадцать картин и большое число эскизов, рисунков, набросков, значительная часть которых хранится в семье художника в Омске. Картины Бабина экспонировались в Калининграде, Таллинне, Москве, его персональные выставки прошли в Омске, Ереване и Новосибирске, его работы хранятся в частных коллекциях России, Франции, Германии, США.
Николай Бабин принадлежал поколению, вступившему в художественную жизнь в конце 1960-х - начале 1970-х годов, когда вместе с крушением многих общественных иллюзий формировалось мировоззрение, ценящее неповторимость индивидуальной авторской интонации, художественной концепции. Молодые художники создавали новые миры, не имеющие прямого отношения к реально существующему. Они отступали от жизнеподобия, утверждая иные способы познания, прежде всего опираясь на интуицию. Миру житейской прозы они противопоставляли искусство как сферу прекрасного по преимуществу. Одна из таких идей, которая порой бессознательно вплеталась в ткань мировидения этого поколения – это идея красоты, в которой содержалась истина и нравственное начало. Протест против мира, не обладающего гармонией и красотой, мог быть даже подспудным.
Рубеж 1960-1970-х – время напряжённых творческих экспериментов как в официальном, так и в альтернативном искусстве. На грани официального и неофициального искусства балансировали художники старшего поколения, ныне ставшие классиками отечественной культуры: В..Вейсберг, А..Слепышев, Л..Берлин в Москве, Я..Крестовский в Ленинграде, Н..Третьяков в Омске и многие другие. Они представляли разные течения и виды искусства, но их объединяет полная внутренняя свобода, свобода творческого самовыражения. На зрелом этапе они, каждый своим путём, приходят к концептуально-семантическому творчеству.
В целом же, в неофициальном искусстве 1970-х годов художественная ситуация была напряжённой. Консервативная политика периода застоя в стране привела к тому, что основным местом творчества следующего поколения стала не мастерская, а комната. Когда информация просачивалась с опозданием, и в основном она была библиотечной, культура понималась как спрессованное время, в котором сплелись все стили и направления. Замкнутость в пространстве жилой комнаты не мешала мысленному соотнесению с опытом искусства многих эпох, помогала игре воображения. Результатом стало размытость стиля и жанровых границ, полифония языков, множество символов.
Ранние работы Бабина – «Говорите тише», «Эолова арфа», «На дне зеркала» (1969), ещё монохромные и графичные, говорят о сложившемся творческом методе их автора. Слияние натюрморта, интерьера, пейзажа образует своеобразный тип композиции. Все её части одинаково важны. Предметы, взятые из обыденной жизни, волею художника превращаются в фантастическое, сказочное «зазеркалье». Подвижные, лёгкие фигурки, населяющие «картинный мир», одухотворяют его. Николай Бабин относится к тем редким дарованиям, которые умеют сочинять именно «картинный мир» – мир искусства, где реальное и ирреальное сосуществуют. Картины становятся выражением целого космоса природы и человека. Тем самым, одна из коренных проблем в истории искусства получает в работах Бабина своё преломление через изображение причудливого, загадочно-сумеречного мира, пронизанного светлыми лучами красоты и гармонии.
Если, отвернувшись от реального мира, предаться воспоминаниям, то происходит растяжение, разрастание пространства. У романтиков пространство приобретает способность сужаться и расширяться до бесконечности, обнаруживая свои «внутренние» динамические качества. Пространство Бабина являет собой совокупность отдельных микропространств, но в нём не ощущается механического совмещения множеств: они плавно перетекают, и слияния почти неразличимы. Картина сливает их в некое фантастически-гротескное единство.
Центральным образом поэтики художников неоромантического толка становится поток жизни, понимаемой не как исторически данный фрагмент времени, но как бытие в целом. Ритм композиции, структура форм внутри неё, направление линий заставляют глаз зрителя совершать всё новые и новые движения по плоскости картины. Возникает впечатление бесконечности, вечно длящегося потока времени. Переходы из реальности в сны и грёзы вместе с причудливыми зеркальными отражениями дополняют эффект загадочно-заманчивого пространства, таящего в себе секреты и парадоксы. Пространство внешнего и внутреннего мира соединяется. Формы дробятся. За стеклянной сеткой окна открывается новое пространство: ажурные решётки, прозрачные перегородки, причудливые растительные узоры, гладь водоёмов. Повторяющийся в зеркале фрагмент интерьера или удвоение того или иного мотива – пространственная игра, приобретающая фантастический, иррациональный характер.
Пытаясь проникнуть в таинственный мир подсознания, художник передаёт порой неуловимые оттенки настроения: лёгкую грусть, душевное волнение, ожидание, предчувствие чего-то. Интуиция позволяет ему видеть то, что не поддаётся рациональному, логическому осмыслению. В то же время, в тревожной одушевлённости предметов ощущается сильное драматическое переживание окружающего мира, стремление создавать собственный, напряжённо-таинственный мир образов. Всё пронизано токами эмоционально-психологических притяжений и отталкиваний, а предмет утрачивает определённость, порой впуская пространство внутрь себя. Иррациональность сказывается и в нарушении привычных представлений о пространстве: в смещении координат, совмещении противоположностей, сопоставлении несопоставимого. Не случайно исследователи говорят о том, что Н..Бабин вобрал в себя традиции космизма древнерусской культуры и дух западного сюрреализма.
Неоромантическая культурная традиция почти всегда обращается к мифологизации, преображению реальности. Черты мифологической обобщённости присущи как персонажам, пришедшим из мифов, так и современникам автора. Двуединство физического и духовного начала ощутимо во всём мире образов Бабина. Персонажи мыслимы одновременно в двух мирах: реальном и мифическом. Обитатели его пространства-времени (Саломея, Птица Сирин) связывают между собою миры, объединяют их в некое умозрительное единство. Часто двухипостасность образов носит буквальный характер – женщины-птицы, кентаврессы, двуликий Янус. Они существуют вне конкретного времени и символизируют тем самым мысль о целостности сущего.
Используя знакомые мифологемы прошлого, Бабин придаёт совершенно новое звучание, усиливая в них определённые моменты, знакомые человеку второй половины ХХ века. «Тройка» (1973) – композиция, навеянная русской историей времен Гражданской войны, возможно, преломлённой через произведения М..Булгакова. Странная тройка – своеобразный символ России – мчится в головокружительном вихре мимо зрителя, но место коренного в ней занимает человек в форме офицера Белой армии. Изломанные стволы деревьев, покосившиеся кресты, снежные вихри заполняют пространство картины, придавая ему особую динамику. Этот ураган захватывает и увлекает за собой старинные русские соборы, внося разрушающее начало в жизнь когда-то тихих губернских городов. На переднем плане вновь оказывается аллегорическая фигура старухи-вороны, предсказывающей неотвратимость катастрофы и гибели.
Некоторые ценители творчества Николая находят параллели в сфере авторского кино. Как правило, это ретро или исторический фильм с яркой визуальностью, изощрённым сюжетом, в котором фантастика преобладает над реальностью. Существует даже теория «орнаментализма». К орнаменталистскому направлению причисляют как отечественные фильмы: «Тени забытых предков», «Андрей Рублёв», «Долгие проводы», «Хрусталёв, машину», «В горах моё сердце», «Анна Карамазофф», так и фильмы известных зарубежных режиссёров. То, что происходит в фильмах подобного рода, случается в жизни крайне редко – и эти редкие случаи становятся символами изображаемой эпохи. Действительность предстаёт в них «раздробленными кристаллами изощрённой цветной мозаики мгновенных ощущений самих творцов» (М..Дорошенко), которые ими выдаются за некую подлинность. Пространство, пейзаж, предметы, люди и произносимые ими слова заключены в канву искусственных построений, сплетённых в орнамент.
Татьяна Васильевна Бабикова,
искусствовед (г. Омск).
|
Николай Александрович Бабин
(1948–1982).
«Адам и Ева».
1975 г.
дерево ; масло, акварель, темпера : 61.0×66.0 см
(фрагмент : полное изображение работы – при увеличении)
НИКОЛАЙ БАБИН — В ВОСПОМИНАНИЯХ
Георгий Петрович Кичигин, художник :
— . Николай отличался в шаржах, в набросках, в рисунках револьверов и холодного оружия. У него уже складывался свой графический стиль – упругая, поющая линия, точечные акценты, лёгкий тон, изящный штрих. Форма револьвера, образующие её линии были любимы им. Все мы, его друзья-приятели, старались ему подражать – его удачи окрыляли нас.
Коля был немногословен по поводу своих работ – сквозила какая-то ирония, улыбка в его отношении к своим композициям. За этим он прятал стеснение. Чаще говорил о том, что он хочет изобразить (даже в деталях), а не как он этого достигает. Эти желания напластовывались, сворачивались в клубки, превращались в своеобразный ребус, который он постоянно решал. При всём этом, он чётко держал общий знак картины, ярко выделяя главное, решающее в ней. Николай, как никто, насыщал информацией поверхность своих композиций. Даже с подобием этого мы в то время не встречались, да и автор тоже – ведь время «железного занавеса» не давало такой возможности.
Аида Петровна Зябликова, режиссёр анимационных фильмов :
— . Николая я впервые встретила в 1964 году. Я пришла в Омскую Художественную школу, чтобы преподавать там рисунок, живопись и композицию. И сразу заметила очень высокого, немного неуклюжего подростка с огромной папкой в руках. Симпатичная учительница сообщила мне по секрету, что это самый талантливый ученик в школе. Очень было любопытно посмотреть его работы, но он учился не в моём классе и спрашивать было неловко. Немного позднее он сам пришёл с рисунками и попросил совета. То, что я увидела, удивило: это были иллюстрации к «Войне и миру». Выглядели они совершенно профессионально! Трудно было поверить, что сделал их пятнадцатилетний мальчик. С тех пор мы подружились. С ним мне было интереснее, чем с моими ровесниками.
На следующий год Коля поступил в Ярославское художественное училище, обучение в котором дало ему навыки академической живописи, но оно не изменило его натуры. Колины композиции вызывали удивление непривычностью форм и странным содержанием.
Мне, впрочем, кажется, что Ярославль многое дал Коле как художнику. Он увлёкся древнерусской иконой и русскими древностями, что было, в принципе, несвойственно художникам-сибирякам.
Галина Юрьевна Мысливцева, искусствовед :
— . Художник, как правило, чутко выражает чаяния своей эпохи. Приняв это за аксиому, необходимо отметить, что во времена Николая Бабина классический принцип единства времени и места, перенятый искусством социалистического реализма и модифицированный шестидесятниками, хоть и перестал быть догмой, но в общих чертах сохранялся. Работы Н. .Бабина в этом контексте представляют собой образец расширения пространственных и временных границ при одновременном сжатии этого пространства, его перенасыщенности изображениями. Причём это нельзя назвать монтажом, это какое-то наслаивание и просвечивание одного времени и пространства сквозь другое. Это – некая модель бытия, полифония пространств. Картина рассчитана не на кратковременный зрительский эффект, а на вглядывание, чтение составляющих частей. Это продлённое время восприятия задано самим текстом картины. В лабиринтах неких пространств зритель постепенно движется от одного персонажа к другому, считывая их семантику, собирая эти части в целое.
Само чтение единовременно данного произведения пространственного искусства, чтение его как книги, вводит в процесс восприятия четвёртое измерение – время. Аналогия с чтением присутствует в самой изобразительной ткани произведения, но литературность лежит в основе содержаний всех работ. Н..Бабин в своём зазеркалье помещает героев уже созданных произведений, литературных, художественных, архитектурных и иных текстов культуры, творя некий метатекст. Оперируя текстами культуры, художник вводит в свои произведения большое количество мотивов, маркирующих время, чаще время прошедшее, но и современное ему, и, возможно, с намёками на время фантастического будущего в виде летающего аппарата. Эти элементы, маркирующие время, выламываются из своего исторического контекста и парят в пространстве воображения, т..е. мы в этом самом пространстве мыслим.
Аналогий этому процессу можно найти множество. Так Н..В..Гоголь «вчитывался» в вечный город Рим, в котором великое и древнее перемешано с обыденным. Чтение и проживание (а они связаны между собой) позволяют постепенно проникнуть в историческую память, которая записана в римских руинах и строениях, как в книге. Произведения Бабина, как город и как книга, рассчитаны на вглядывание в отдельные фрагменты. Не случайно изображения архитектурных сооружений и их руин, как и старинных книг, переходят у него из картины в картину. В лабиринтах открывающихся постепенно пространств мы движемся от одного предмета или персонажа к другому, «считывая» их семантику, собирая части в целое. Аналогия в литературе – и Борхес.
Очевидно, художник стремился высказать сразу всё, что можно было бы растянуть на десятки отдельных тем и сюжетов, и прав был Л..Пастернак, когда писал, что причина образности и метафоричности художественного творчества кроется в том, что за «короткое отведённое человеку время он стремится решить огромные и надолго задуманные задачи».
Николай Бабин достаточно яркое явление, очень интересное, практически не исследованное.*1
Паола Дмитриевна Волкова, искусствовед :
— . Он настолько был парадоксальным художником, необычным, что у него не было раннего или позднего периода творчества. Он с самого начала начал с самого себя, со своего языка в искусстве, ни на кого не похожего.
Он рисовал мир своего видения и своей реальности. Вот если представить себе гигантское крыло бабочки, которая коснулась бумаги крылом и сделала на нём очень лёгкий и такой инфернальный, знаете как у китайцев, отпечаток. Вот у него графика – как отпечаток фантастического существа. Он так водил карандашом, что получались какие-то слабо проявленные тени или иероглиф, брошенный откуда-то след на бумаге. Это ни с чего-то срисовывалось, а вот как будто он видит то, что отбросило свою тень на бумагу.
Его картины представляли собой текст. Это тексты мира не выдуманного, не вымышленного. А я бы сказала о нём, как о Филонове: это отпечаток сознания. …Если б меня как искусствоведа спросили, как я классифицирую его картины, я бы сказала, что этот мир, конечно, сюрреалистический. А раз это мир сюрреалистический, значит, мы возвращаемся к тому, о чём я говорила – это, прежде всего, образ сознания, или это подсознание. Я считаю, что наше сознание настолько сложным образом закодировано, что Колин сюрреализм – уникальный. И если пространство сюрреалистов – Магритта или Сальватора Дали – выстроено по законам монтажа, но как бы внутри оно всегда имеет полнометрическую композицию: как в картинах Раннего Возрождения, где не было людей, а только одна архитектурная сюрреальность. У него же пространство (вот я такого, правда, никогда не видела) – в одной картине не несколько пространственных ракурсов, а несколько пространств. У него оно вывернутое, сферическое и вместе с тем вогнутое, выпукло-вогнутое, плывущее.
Связь со временем заключалась в том, что время давало возможность для реализации личности, такой, какая она есть. Не без труда, не без драматизма. Но давало. И точно также мог петь Галич, мог петь Высоцкий, мог снимать картины Тодоровский, а мог – Тарковский, и в этот момент снимают картины Феллини и Бергман. Все они ушли. И эта эпоха индивидуализма, где личность несёт в себе все возможности открытия художественного, – она иссякла. Коля был человеком своего времени, потому что он был сам по себе, как он есть. У него судьба была состоявшаяся, но недопетая, не дожитая, не допрожитая…
Лидия Петровна Трубицина, журналист :
— . Художник, творец может создать одно произведение и заслужить определение «гениальный», а иной может всю свою долгую жизнь порядочно работать и до такого высокого именования не дослужиться <…> Поэтому, когда говорят о том, что омский художник Николай Бабин немногое успел в жизни и вряд ли стоит применять к определению сделанного им высшие оценки, хочется энергично возразить.
Его работы можно выставлять в качестве символов ХХ века – времени самых крупных трагических потрясений, эпохи разлома человеческого сознания и общественных устоев. Отражение этих катаклизмов в художественном творчестве может быть монументальным, величественным, а может быть локальным, сдержанным. Николай Бабин в числе тех, кто относится ко второму направлению.*2
Александр Павлович Журавлёв, лингвист :
— . О взаимопроникновении различных видов искусства Леонардо да Винчи сказал: «Живопись – это зримая поэзия, а поэзия – это слышимая живопись».
Нелепо описывать картины словами. Особенно такие картины. Что толку рассказывать: Орфей силой искусства пытается вырвать женщину из грязи нефтяных труб и перенести её в мир цветов через двойной частокол столбов. Нужно видеть – как это изображено. Нужно, чтобы чувства и смысл возникали не из слов, а из этих красок, линий, форм. И из этих мелодий. Но что делать, ни одна его картина никогда не была допущена ни на одну значительную выставку.
Николай работал, как одержимый. Он прошёл хорошую школу труда и мастерства на фабрике финифти в Ростове, где расписывал тончайшие эмали чудной красоты. Писал картины, отрабатывая детали с тщательностью ювелира. Поэтому, и потому, конечно, что прожил мало, картин у него немного. Зато нет и проходных работ. Каждая его вещь – это произведение. И горько сознавать, что их могло быть гораздо больше, даже в тех условиях, в которые он был поставлен.
Умер Николай рано, умер от убивающих условий жизни и работы, при несмертельной в общем-то болезни, от невнимания, от бездушия. Художник, великолепный мастер, который мог бы прославить и родной Омск, и чужой Черняховск, умер в нужде и полной безвестности («Доля художников хуже калек»*3).
Примечания.
* 1 Цитаты из рукописи Г. Ю. Мысливцевой для статьи «Пространство
и время Николая Бабина» и других материалов о творчестве художника Николая Александровича Бабина.
См. полный текст статьи Галины Мысливцевой «Пространство и время
Николая Бабина», опубликованной в газете «Вечерний Омск» за
30 августа 1990 года и включённой в Сборник трудов Г. Ю. Мысливцевой
«Территория мечты» (Омск, 2014. — С. 161-162); сборник «Территория мечты» представлен в открытом библиографическом
собрании НООБИБЛИОН (см. ссылку ниже) :
 .
* 2 Цитата из заметки Л. П. Трубициной «Жил-был гений…».
См. полный текст заметки Лидии Трубициной, опубликованной в газете «Вечерний Омск - Неделя» за 8 апреля 1998 года (стр. 6) :
.
* 3 Строка из стихотворения Андрея Вознесенского «Васильки Шагала» :
Лик ваш серебряный, как алебарда.
Жесты легки.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
…В век ширпотреба нет его, неба.
Доля художников хуже калек.
Давать им сребреники нелепо –
небом единым жив человек.
* 4 Ниже представлена репродукция упомянутой в материале
Ю. А. Голицыной картины Николая Бабина «Птица Сирин» (1976 г.), приобретённой в 1986 году Омским музеем изобразительных искусств.
Николай Александрович Бабин
(1948–1982).
«Птица Сирин».
1976 г.
дерево, левкас ; масло, акварель, темпера : 60.8×67.0 см
|
Материалы сайта могут содержать информацию, не подлежащую просмотру
начало статьи