Жизнь поездом мчится по проложенным кем-то рельсам, ускоряя или замедляя свой ход. Невидимый стрелочник временами переводит движение на другие пути. И к концу дороги оказываемся там, где меньше всего ожидали. Стрелочник переводит стрелки. Но в последний миг его может что-то остановить. И мы проносимся мимо заманчивых возможностей, с сожалением пытаясь вглядеться в ускользающие перспективы.
Родители решили сменить место жительства – поближе к работе. В новом окружении быстро сошёлся с двумя приятелями, странными, непохожими на других ребят, с которыми приходилось ранее сталкиваться. Их особенностью было увлечение всем необычным.
Слово гипноз и сейчас вызывает не однозначные чувства, а тогда оно было пугающим. Увлечение гипнозом было не самой странной их особенностью.
В конце шестьдесят шестого года Новосибирск, где я тогда жил, с однодневными гастролями посетил Вольф Мессинг. Об этом я узнал от своих приятелей, побывавших на выступлении удивительного человека, которое они, разумеется, пропустить не могли.
Их рассказ интриговал. Трудно было понять, говорят ли они правду, или это выдумки, на которые они также были большие любители.
Выступлению Мессинга предшествовал рассказ его ассистента о некоторых случаях из жизни своего патрона: о том, как контролёр прокомпостировал обрывок газеты, протянутый вместо билета Мессингом – пацаном, забившимся от страха в угол вагона, ожидая, что его вышвырнут из поезда; о том, как Мессинг в 33-м году предсказал смерть Гитлеру через двенадцать лет. Незадачливому предсказателю пришлось тогда срочно переехать из Германии в Советский Союз, где он уже никому не пытался предсказывать смерть.
Но более захватывали действия самого Мессинга на сцене и в зале. Он без труда находил спрятанные вещи, перечислял содержимое кошельков и карманов, зачитывал фразы из записных книжек, ещё не вынутых из пиджаков и не раскрытых на нужной странице. Держа подопытного за руку, рассказывал занятные случаи из его биографии, вводя порой того в краску.
Описанные случаи можно было объяснить просто – предварительной договорённостью, если бы не количество таких «договорённостей», продемонстрированных за полтора часа. Какую надо иметь память, чтобы запомнить всех, с кем договорился и о чём. Это уже говорит об уникальных способностях.
Некоторую убедительность рассказу придавал автограф, оставленный на афише с объявлением о концерте, и сопутствующее объяснение одного из приятелей, побывавшего с этой афишей в комнате артиста после выступления. Мессинг, вполне довольный просьбой оставить автограф, на листке бумаги, где крупными буквами выделялось его имя, написал несколько каббалистических знаков. Эти знаки принесут Вам счастье, пояснил он, расписался, поставил дату и попросил мысленно произнести имя и фамилию пожелавшего получить автограф. Тут же написал букву «А». Рука его задрожала и через секунду вывела «Михайлову». Александр Михайлов – так звали моего приятеля.
Чтение мыслей считалось в то время лженаучным. Многие полагают так и сейчас. Поэтому непостижимые угадывания ассистент объяснил сверхвысокой чувствительностью и необычайно развитыми аналитическими способностями Мессинга, что вполне устраивало зрителей и тех, кто давал разрешения на такие концерты.
Этот рассказ, похожий на байку, вскоре забылся. Заслонила суета обыденности. В глубинах памяти всё же остался след, не беспокоя до поры, но исподволь готовя перевод стрелок на жизненном пути.
Событие, случившееся три месяца спустя, возможно, не было случайным.
Завершив раньше других лабораторные занятия (в то время я учился в техникуме), смотрел в прострации в окно, не обращая внимания на болтовню однокашниц. Неожиданно услышал слова, которым не придал бы значения, если бы… Девушка, стоявшая рядом, произнесла их, не раскрывая рта. Через секунду та же фраза прозвучала в привычном исполнении, тем же знакомым голосом, с теми же интонациями.
Немедленно поделился со своими приятелями. Сомнений в услышанном у них не возникло, хотя с ними подобного не случалось. Тут же предложили закрепить проявленные способности. Как? Просто.
Весна, восемнадцать лет, встречные улыбки девушек. «Хотите, угадаю, как Вас зовут?» Вспоминаю состояние, когда в первый раз в голове мелькнули чужие мысли. Удивленные глаза. – «Откуда Вам известно моё имя?» Такие ответы можно было принять за согласие продолжить игру по предлагаемым правилам. Но девушки для эксперимента выбирались, знакомые моим приятелям, но не известные мне. Сбой происходил редко. Исключения лишь подтверждали правило. Редкое имя, первым мелькавшее в голове, трансформировалось в более привычное, например, Алина в Галину. Эксперименты продолжались, оттачиваясь, облекаясь в новые более сложные формы.
Развилка путей. О чём задумался, стрелочник? Одно лишь движение, и непредсказуемый поворот судьбы.
Последний курс техникума, осенью маячит армия. Чтобы закосить от неё, пришлось срочно пересдать кучу предметов с четвёрок на пятерки – для диплома с отличием. Тут уж не до девочек. Потом институт. Другой город. Закрутила иная студенческая жизнь вдали от дома, от приятелей.
По итогам третьего курса группа, в которой я учился, заняла первое место в социалистическом соревновании, ежегодно проводившемся в институте. Наградой была путёвка в Болгарию для всей группы в зимние каникулы. Но…
Нерасторопный стрелочник, похоже, сделал попытку исправить свою прежнюю оплошность.
Комсомольский вождь института решил, что он ничем не хуже ребят нашей группы, и в одну из предоставленных путёвок вместо моей фамилии вписалась более уважаемая.
Спорить с партией было как-то не принято, даже с её молодёжной подпоркой, и я согласился на предложенную замену – поездку в Ленинград. До окончания каникул после тура в Питер оставалось ещё три дня. Решил провести их в Москве. В театральном лотке, что у Ленинградского вокзала, среди стопок билетов на многочисленные спектакли Московских театров бросился в глаза единственный билет, придавленный камешком, чтобы не унесло ветром.
Задрожали руки. Сколько стоит? Три рубля, был ответ. Сумасшедшая цена. Другие билеты шли по рублю – полтора. А какого числа? – Тридцатого января – последний день моего пребывания в Москве. Начало – за три с небольшим часа до отправления поезда, билет на который уже лежал в кармане. Но что такое три рубля? И Бог с ним, с поездом, авось не опоздаю. На билете крупными, как на афише, буквами два слова – «Вольф МЕССИНГ» и слова помельче – «Вечер психологических опытов».
Это было его первое выступление после продолжительной болезни, а возможно, и последнее.
Небольшую площадь перед Московским институтом инженеров транспорта, где ожидалась встреча с Мессингом, пройти было нелегко. Осаждавшие дверь нехотя раздвинулись, когда поднятый над головой билет я продемонстрировал охранникам. В администрации поинтересовался – не найдётся ли у них афиши. Нашлась, всего рубль.
Эмоциональный рассказ моих давних приятелей не оказался вымыслом. Всё увиденное уже слышал от них.
После концерта толпа устремилась в раздевалку, я – в другом направлении. Мессинг, отрешенный, сидел за столиком возле двери, рядом – его ассистент. Извинившись, попросил автограф на протянутой афише, отпечатанной на газетной бумаге. Он оживился. Держа в руках афишу, с некоторой досадой произнёс: «Не умеют в этой стране делать бумагу». Набросал каббалистические символы, сказав знакомое: «Эти знаки принесут Вам счастье». Число, подпись. Я напрягся в ожидании главного, ради чего проник сюда.
— Назовите Ваше имя, произнёс он.
— Но… Вам же оно известно! – Ответил я. И тут же пожалел о своих словах.
— Что? – Он вскочил. – Опять эксперименты! – Его затрясло. Он бросился в другой конец комнаты, упал в стоявшее там кресло. Ассистент и ещё кто-то, находившийся в комнате, окружили его.
Что мне оставалось? С тяжёлым чувством, захватив афишу, пятясь, покинул комнату.
На поезд успел.
Снова привычная суета студенческой жизни. Недавние взбудоражившие события отошли на второй план. И забылись бы.
Месяцем позже после лекций шёл в общежитие. Голова расслаблена. Мозги отходили от полученной информации. Тихий солнечный день. Мыслей никаких.
Кто-то, извинившись, спросил меня – как пройти на улицу Ленина. В большинстве российских городов улица с таким названием была центральной. А в Томске вдоль неё располагался ещё и основной комплекс учебных зданий политехнического института, где я учился.
Поднял глаза. Впереди, метрах в тридцати, навстречу мне шёл мужчина, глядя на меня. Когда поравнялись, он произнёс фразу, которую я слышал полминуты назад. Те же слова, уже знакомый голос, те же интонации.
Впереди вновь забрезжил поворот судьбы, уводящий в манящую неизвестность.
Все повторилось. Также весна. Лишь восемнадцать лет сменилось на двадцать три. Также предпочтение – девушкам. Однако, от попыток угадать имя пошёл дальше: мысленно провоцировал их заговорить со мной. Пытался поймать ответную мысль, мелькавшую до произнесения фразы. Разговоры обычно сводились к двум банальным вопросам: Как пройти туда-то? да Который час? (как вариант – Сколько времени?).
Долго это продолжалось бы и к чему могло привести?
Привычные «отл» да редкие «хор», получаемые на практических занятиях, стали разбавляться тройками.
Пришлось делать выбор.
Лекции, экзамены, приработки (что такое стипендия в сорок рублей?), диплом.
Подобных озарений больше не было. Разве что жена иногда с удивлением вскидывала брови в ответ на оброненную мной фразу. И я слышал ставшие привычными слова: «Ой, и я также подумала». Да мать как-то написала о взволновавшем её видении. Показалось ей, как я куда-то падаю (куда я падал, и что было потом – в другой истории).
Через год промелькнуло сообщение: «Умер человек, так и не раскрывший загадку своих выступлений – Вольф Мессинг».
Давно позади события тех дней. В реальность их верится уже с трудом.
Но достаю пожелтевшую афишку. Подпись, устремлённая вверх. За ней дата – 30 / I 72 г. Волнующие символы Каббалы, начертанные рукой Мессинга.
Принесли они мне счастье? А моему приятелю – Александру Михайлову? Самому Мессингу?
Кто объяснит, что такое счастье? Может, оно и есть то, что я пишу эти строки?
Материалы сайта могут содержать информацию, не подлежащую просмотру
начало статьи
начало статьи