Альманах рукописей: от публицистики до версэ•Сетевое издание Эссе-клуба ОМ

Д. И. Лебедева

НООБИБЛИОН • NOOBIBLION

Дарья Игоревна Лебедева Девять недель до мая. Поэзия. Фотографии Полины Сергеевой. Издание Д. И. Лебедевой. Ridero / «Издательские решения» (г. Екатеринбург). Екатеринбург — 2019     Фонд релизов «Нообиблион» и библиофонд формируют авторы литературных произведений, авторы научных исследований, авторы- составители различных сборников (антологий, альманахов, хрестоматий, альбомов) и монографий, биографий и библиографий, историки литературы, издатели. Включайтесь!   Автором книги для чтения предоставлен отдельный файл — PDF : 6.0 MB •  Т Е К С Т  •   описание / сведения Лебедева Д.И. Девять.недель.до.мая : [поэзия] : фотографии Полины Сергеевой / Дарья Лебедева ; фот.: П..Сергеева ; лит. ред.: О..Воронина. — [б..м.] : [б..и.], 2019 ; [издат. система Ridero / ООО «Издательские решения» (Екатеринбург)]. — 104 с. : ил., фот. — 20.5×14.5 см. ISBN 978-5-4483-7563-7   релиз / аннотация Стихи, написанные в 2006-2016 годах, расположены не в хронологическом порядке. По словам критика Владимира Коркунова, «говорят, жизнь – это жонглирование пятью шарами; и у Дарьи пять циклов – своеобычных ступеней или фазовых превращений. Герои Дарьи – по большей части – неслучившиеся. Она намеренно выбирает их – ибо что может быть убедительнее, чем персонифицированное страдание, через которое мы познаём себя и – забываем о личном одиночестве».   Книга вышла в свет в 2017 году (первое издание / первый завод).   Дарья Игоревна Лебедева Поэт, прозаик, литературный обозреватель. Родилась в Москве в 1980 году. Окончила исторический факультет Московского городского педагогического университета (в 2004 году), Литературный институт имени А. М. Горького (в 2015 году). В 2013 году вышла книга стихов «нетЛенки и ерунДашки», созданная в соавторстве с Еленой Борок. Член Союза писателей Москвы.   предисловие / вступление О книге Когда я собирала стихи для книги, мне захотелось, чтобы они были проиллюстрированы человеком, близким мне по духу и художественному восприятию, да и просто близким. Я попросила Полину подобрать фотографии. Она прислала огромный архив кадров, которые ассоциировались с моими текстами. Из них я выбрала самые пронзительные и точные (но не всегда напрямую подходящие к конкретным строкам). Нашей дружбе уже двадцать лет, и все эти годы мы поддерживали друг друга, разговаривали о самых сокровенных и сложных вещах, оставались рядом, даже если реальные встречи были не так часты, как хотелось. Полина работает экологом, но постоянно фотографирует, в основном, в поездках. Она привозит не только красивые виды (её природные и городские пейзажи невероятно живые и светлые), но и глубокие, философские жанровые сцены. Мне кажется, её фотографии не просто иллюстрируют, а продолжают поэзию. Как и в моих текстах, в её карточках свет и оптимизм соседствуют с горечью и тьмой, и жизнь предстаёт объёмной, многогранной. Дарья Лебедева.   * * * * * * Однажды мне снились трамваи с гармошкой открытых дверей в надушенном воздухе мая, в асфальтовом сне пустырей. В своих электрических тайнах, вцепившись рогами в туман, ловили прохожих случайных в звенящий железный капкан. Слепые ночные листочки на ветках склонялись пониже, смотрели, как мы – многоточки – смеялись легко и бесстыже, запрыгивая в трамваи, которые снились мне за девять недель до мая, пустые ночные трамваи, – как реквием по весне.     предисловие / вступление Мгновенье – длись Доводилось ли вам, сидя с книгой в руках, сопереживать и даже оплакивать людей, которых нет (по крайней мере, в реальности)? А то и того пуще – вовсе не-людей? Кому приписать такой дар – транслирующему поэту или эмпатирующему читателю, – вопрос другой. Полагаю, оба хороши! Итак, «Пристегните ремни – // мы входим в зону турбулентности». Ну, ещё бы! Прощай, Алиса: теперь в страну чудес пристало попадать не через кроличий лаз, а через трамвайное депо. (И метро есть: тоже сгодится – подземка, почти классика.) Что правда, трамваи и раньше блуждали в бездне времён, но здесь иначе: без лютни и томной тревоги, зато – в деталях. Дарья Лебедева, безусловно, смысловик, мастер досказанности и подробностей. Она – проговаривает, иногда снова и снова; кладёт мазки весомо и убедительно: всё по делу. «…нужны прочные и живые, как дерево, // слова, чтобы выжить в мире // однотипных многоэтажек, // недолговечной мебели, // ноутбуков, устаревающих // каждый год, // необходимо что-то, // к чему можно привязаться надолго, // о чём можно рассказать навсегда». Но в какой-то момент все эти прочные смыслы вдруг обретают вертикальный выход – и законную прописку в пространстве иных миров. Я даже не скажу «тонких»: её иные миры немедленно обзаводятся такой же уверенной плотностью, как и реальность, бывшая точкой отсчёта. Впрочем, в котором из миров начинается каждая из историй – тоже вопрос, однозначного ответа не имеющий: здешнее поэтическое пространство удивительно подвижно. То ли сон, то ли явь; то ли сердце, то ли автобус; то ли смерть как доказательство бессмертия, то ли жизнь – как печальное объявление о неслучившемся… Да-да: «каждому верится в волшебство // но после свадьбы // принцесса превращается в лягушку // а принц в чудовище». И пропадите вы пропадом, пять сложных мясных блюд вместе с дюжиной салатов! Мы циничнее сказок и фей – но гарантийный листок на чудеса почему-то не избавляет от боли. Что там написано на пузырьке: отрава или любовь? – Не «или», а «равно»! – Так пить или не пить?.. Ведь если любовь – отрава, то и нелюбовь – не жизнь. «Эти ровные тени-строки от жалюзи – // словно газетная заметка о нас с тобой. // Некролог, скорее всего. // Или – не знаю, как называется, – // печальное объявление о тех, // кто так и не смог родиться». О чём это: о бренности бытия или о так и не родившейся любви, о не сбывшихся «нас»? Развитие темы – в «четвёртой главе», в части «Заколдованный лес»: «…и нет такого ключа, который освободит меня // только любовь // но любовь тоже // тоже – запрещена». Зато изначально неживое («предметное») в этом мире сразу обрастает убедительной плотью, характером и биографией: «бомба живёт как бабочка-однодневка // куколкой падает из живота самолёта // быстрый короткий полёт огонь агония // крылья пестрянки яростно пламенеют…» Падает, чтобы умереть – и убить. Убить Магдалину, бессмертную – но всё же бренную. Как и люди. «…когда всё кончается надо похоронить // убитых потерянных сломанных одиноких // и с ними – девушку кисти Помпео Батони // что с тысяча семьсот сорок второго // раскаивалась в грехах и читала книгу // погибла в Дрездене // в сорок пятом году». Так же безоговорочно материальное переплетается с эфемерным – и сны втаптываются в асфальт… и пустырям снятся асфальтовые сны… и самолёты неизменно серьёзны и респектабельны (в отличие от игрушечных вертолётиков) – летают высо́ко… а вот маленькие пташки — они нет, они другие; и нет у них «другой высоты, кроме этой: // с ветки на ветку, снова и снова, // пока не найдёшь свою, // чтобы, может, на старости лет, // теряя последние перья, // спеть свою лучшую песню, // стать, наконец, собой». Не отравленные иголки, а волшебные крючки оставляет Дарья Лебедева в каждом своём стихотворении – и одно стихотворение тянет за собой другое, иногда прямо-таки переливаясь через край: продолжаясь – символически, и внутренне рифмуясь образами: «…да отрава, малыш. не пей. *** глоток выходных и немного другого города…» Или буквальными повторами настаивая на неизбежном: «…присядь в незнакомом дворе, где взрослел и жил // как холодно этой осенью, как же холодно // и как же давно это было, как же давно *** Оказаться на том углу, где когда-то жила, // потихоньку росла, и взрослело моё сердечко…» И только трамваи никогда не меняются – эти звенящие посредники между мирами и временами. И метро уносит «в город без края» – и переполняется призраками, незабвенными тенями, привязанными к своим людям. Или это люди так привязаны к своим теням? Хотя какая разница, если люди и тени равны; если Ганс и Гриша пишут свои письма назло цензуре смерти – а Грета и Маруся этих писем ждут; если два самых красивых яблока лежат перед любимым портретом… «Священный ибис опять съел лягушку, звено в пищевой цепочке», – и это совершенно нормально! Главное, чтобы было кому идти рядом, крепко держа тебя за тонкую ниточку; не отводить взгляда от заколдованного леса любимых глаз; оставаться рядом до самого конца, и помнить потом – без боли… «…Мы так мимолётны. // И мы смеёмся…» Ольга Воронина.   содержание / оглавление Дарья Лебедева. О книге Ольга Воронина. Мгновенье – длись Девять недель до мая «Однажды мне снились трамваи…» I.  Рассказать навсегда «Когда мы умрём и кто-то из нас…» «хочу правды так сильно…» «Он ей мал, этот мир, он для неё, как резиновый мячик…» «Уже уходя, она почти незаметно…» «Уважаемые пассажиры!..» «Грязный, расхристанный, отстранённый…» «У нас, маленьких пташек…» «А ты теперь, как частный самолёт бизнес-класса…» Керуак «Эти ровные тени-строки от жалюзи…» II.  Драгоценные камешки «придуманные в детстве сокровища…» «всё начиналось когда-то…» «остановись на углу у палатки с блокнотами…» Первая любовь Годы «Было. Как будто сгинуло. Но осталось…» III.  Даль, озарённая светом «Вторые сутки всего в Париже…» Львов «приближает к земле…» Двадцать шестое марта Небо мая «Вот снова август, всё в смятении…» «всегда спокоен…» Море IV.  Заколдованный лес «она не может долго прожить без мужчины…» Джейн «когда-то сердце подняло мятеж…» «трогать твои вещи – запрещено…» «на свадьбе принцессы и принца…» «моё сердце – автобус…» «нам хотелось бы счастья, любви, покоя…» «глоток выходных и немного другого города…» «всю жизнь как воздушный шарик…» «я заблудилась…» V.  Всё это кажется сном «мы покорно умрём, как трава умирает во время покоса…» «Он не болит, он никак о себе не напомнит, пока на него не взглянешь – маленький шрам…» «Вспомни – ещё недавно Осирис был младенцем у матери на руках…» «Пуля, которая мимо, пугает до смерти, но не приносит смерти…» Кающаяся Мария Магдалина «одинокие люди…» Елена Борок. Маленькая птица ...... 3 ...... 5 .... 11 .... 13 .... 15 .... 17 .... 20 .... 22 .... 24 .... 25 .... 27 .... 28 .... 30 .... 32 .... 33 .... 35 .... 37 .... 38 .... 39 .... 40 .... 42 .... 44 .... 47 .... 49 .... 51 .... 54 .... 55 .... 57 .... 58 .... 59 .... 61 .... 63 .... 65 .... 66 .... 68 .... 69 .... 70 .... 71 .... 72 .... 74 .... 75 .... 77 .... 79 .... 81 .... 82 .... 84 .... 87 .... 90 .... 92 .... 95   рецензии / отзывы — Дарья Лебедева сочувствует чужим страданиям – она чутка к горю и слову. И там, где первое беспощадно властвует, второе напоминает о спасении. В её небольшой (но ёмкой) книге – вся жизнь, от рождения до смерти. Не только человеческая, пусть большинство сюжетов и строятся вокруг людей. Дарья говорит о зыбкости времени. Она точно знает: в любом рождении (чувства/истории/искусства) заключена его смерть. И оберегает это знание словом, продлевая его существование, равно и память, заключённую в трафаретные скобки времени. Владимир Коркунов, поэт, литературный критик.

авторская страница ■ Опубликовано: 19 января 2019 года. Текст предоставлен автором. Дата поступления текста в редакцию альманаха Эссе-клуба ОМ: 18.01.2019.