Альманах рукописей: от публицистики до версэ•Сетевое издание Эссе-клуба ОМ

Лидия Трубицина

ИЗБОРНИK ВОЛЬНЫЙ•

Из Сибири в Европу… и обратно с багажом впечатлений Часть 1. Это случилось всего за полгода до того, как на Россию обрушилась немилость европейская вслед за американской, когда нас стали придушивать всякими санкциями и рубль начал сдаваться и упал в цене более чем вдвое против евро и доллара, так что поездки за рубеж для многих стали практически нереальными. Но нам выпал счастливый билет, и мы вполне себе успешно осуществили грандиозный европейский тур. Признаюсь: прямо подмывало назвать эти заметки «Галопом по Европам». Ведь так оно и было на самом деле – «темпо-темпо», знакомство со всем – довольно поверхностно, по диагонали. Но! Какая на самом деле это была для нас расчудесная «диагональ», какой изумительный «галоп»! И о каком количестве восхитительных мест мы теперь можем сказать: «И я там был»!.. Да, тут всенепременно надо сделать акцент на том, что это была для нас, россиян, действительно, ещё старая добрая Европа. Никаких катаклизмов, порождённых событиями на Украине, никаких санкций, никаких проблем, связанных с присутствием мигрантов, и прочей напряжённости. Нас везде встречали доброжелательно-гостеприимно. Всё и в самых разных уголках Европы было замечательно. От Москвы до Бреста и далее по чудесным автобанам – в Польшу Лето 2013 года. Конец июня выдался в Москве жарким и душным. И вокзальная маята перед поездкой в Брест, казалось, не сулила ничего особо хорошего. Так оно и вышло вначале. Сбор нашей группы, готовящейся отправиться в большое путешествие по Европе под эгидой туристической компании, состоялся на Белорусском вокзале в чудовищной духоте. Познакомились только с нашим гидом и куратором Руфиной Муллахметовой – очаровательной девушкой, чьи организационные способности мы оценим позже, поскольку она не допустила ни одного промаха в ходе трёхнедельного путешествия. А остальных участников группы мы не успели даже рассмотреть. Вагоны, в которых предстояло ехать до Бреста, хоть и в варшавском поезде, были ещё отдалённых советских времён. Они доставляют бедных пассажиров до Белоруссии, а затем их отцепляют по причинам ненадобности и неприличности. Не выспавшись в вагонной духоте, ранним утром следующего дня мы оказались в Бресте. Здесь нас собрали в большой, грациозный, удобный автобус – новенький, сверкающий серебристыми боками «Мерседес» – и повезли навстречу европейским впечатлениям. Этот автобус стал нашим главным дорожным домом на всё время путешествия. Сначала пропуск на белорусской границе, потом – контроль и досмотр на польской. Говорят, бывают длительные ожидания в километровых очередях, но нам повезло, прошли таможни без проволочек. А далее предстоял длиннющий проезд по территории Польши. Первая остановка – местечко Паджеро. Там одноимённый отель, кафе, заправка, магазин, много разных лавочек и обменный пункт. Первое знакомство с заграницей, нельзя сказать, что ошеломившее: многое знакомо и привычно. В Паджеро нас ожидала смена водителей: вместо одного, который доставил нас из Бреста, теперь на всю поездку было двое симпатичных поляков, при всей их сдержанности очень любезных, очень профессиональных, как мы убедились позже, когда надо было на нашей грациозной автомахине умудриться проезжать по узеньким парижским улочкам, или встраиваться для стоянки в минимальное пространство, забитое другими подобными туристическими автосредствами, или ехать по крутым горным альпийским дорогам. Они содержали автобус в идеальном порядке, а то, что их было двое, обусловлено предусмотренными правилами безопасности: во время длительной поездки смена водителей за рулём должна происходить каждые четыре часа. Про европейские дороги можно спеть отдельную песню. Они великолепны. Они безопасны. За всё время нашего тура мы только один раз видели ДТП, и то несерьёзное, в виде лёгкого столкновения, даже без травм участников. Автобаны имеют свои скоростные полосы, а всегда свободная правая – для проезда спецмашин «скорой помощи», полиции, если вдруг авария. Нас удивило наличие многочисленных виадуков. Оказалось, это мосты для безопасного прохода животных! Трогательный экологический жест: иначе животным не пробраться с одной стороны дороги на другую, поскольку на всём протяжении автобаны оцеплены высокой металлической сеткой. Во время переезда до Варшавы мы несколько раз попадали в зону сильнейшего дождя. Панически думалось: хорошенькое же будет «открытие Европы» под проливным дождём! Но удивительным образом ливни заставали нас исключительно в пути. Как только мы приезжали в нужный город (а так было по дороге и в Берлин, и в Амстердам, и в Тулузу), дождь прекращался, и это было каким-то чудесным подарком небес.   Варшава. Варшава встретила нас, омытая дождём, утренняя, ещё не вполне проснувшаяся, это уже потом, в конце нашего обзорного знакомства, народу на улицах и площадях стало побольше, появилась привычная для мегаполисов суета и толкотня, которую мы особо прочувствовали на знаменитой Рыночной площади с её фирменным символом – Варшавской сиреной – русалкой со щитом и мечом в руках. У этой городской скульптуры нескончаемая фотосессия и приезжих, и варшавян. Польская столица – место уникальное уже тем, что старинный город, основанный в XVI веке, в конце Второй мировой войны практически полностью – на 85% – был разрушен гитлеровскими бомбёжками. В руинах были и главные его исторические достопримечательности – Старе Място и Королевский замок. Но сегодня центр города воссоздан и удивительным образом отсылает к древней истории. Отреставрированный варшавский комплекс в 1980 году был занесён в реестр памятников Всемирного наследия ЮНЕСКО. Это образец того, как следует дорожить своей историей, сохранять память, ценить наследие предков. Берлин с приметами перестройки Вторым городом нашего тура был Берлин. Сначала нас привезли в Трептов-парк, известный Мемориалом советским воинам. Было это с самого утра, всё там тихо, торжественно, строго. Мы побродили по аллеям, разглядывая многочисленные скульптуры, только знаменитый монумент Евгения Вучетича «Воин-освободитель» – солдат со спасённой девочкой на руках – находится от основой парковой площадки довольно далеко, чтобы приблизиться к нему, надо специально спускаться вниз и долго идти, на что мы, экономя время, не решились. Утверждают, что Берлин – один из самых зелёных городов Европы, и, начиная с идеально ухоженного Трептов-парка, мы потом много раз убеждались в этом. Нас провезли по всем знаменитым местам германской столицы – Александерплац, Берлинский кафедральный собор, университет имени Гумбольдта, Бранденбургские ворота, Рейхстаг. Берлин мы застали в ходе его бесконечной и практически повсеместной перестройки, временами нашим водителям приходилось изощряться, чтобы проехать по улицам, где всё перекопано и перебуровлено вдоль и поперёк. Берлинцы, как нам представилось, люди остроумные и весёлые. Например, они свою знаменитую телебашню с шарообразным «вздутием» наверху называют так: «беременная игла». Презент парижан в виде вогнутой рельсы (как бы материализованный отрезок одной параллели, на которой расположены и Берлин, и Париж) именуют подарком из серии «на тебе, Боже, что нам негоже». Знаменитую скульптурную композицию Джонатана Борофски «Молекулярный человек», что стоит прямо на водной глади реки Шпрее, называют по-свойски «на троих» (правда, с любой точки зритель видит только две фигуры), снижая возвышенный смысл произведения американского художника, который полагал, что скульптура, состоящая из трёх плоских ажурных алюминиевых фигур, пронизанных сквозными отверстиями и сомкнувших руки, будет символизировать идею единения человечества и внутренний свет, исходящий от каждого индивидуума в отдельности.   Берлин. «Молекулярный человек». А молодые берлинцы весело проводят время, разъезжая на пивомобилях. Это такие своеобразные велоконструкции, скажем, на восьмерых, со столом посередине. Едешь, крутишь педали, пьёшь пиво и, если хочешь, распеваешь песни или наслаждаешься солнечной погодой и видами Берлина, передаёшь приветы зевакам. И, конечно, нас привезли к легендарной Берлинской стене, расписанной-раскрашенной, со знаменитым сюжетом – горячим поцелуем двух престарелых парней – Брежнева и Хонеккера. Наша автобусная сходка после продолжительной самостоятельной пешеходной прогулки по Берлину была у необычного места – музея марихуаны. Есть такой музейчик, посвящённый растению и психоактивному средству, но в следующем городе нашего путешествия мы уже видели реальные следы употребления и марихуаны, и других лёгких наркотиков. Это было в Амстердаме. Традиционные и нетрадиционные ценности Амстердама И если Варшава и Берлин были во многом привычные для нас города, то столица Нидерландов не могла не поразить своей экзотикой, поскольку это город на бесчисленных каналах с узкими улочками, годными для передвижения пешеходов, малогабаритных машин и велосипедов. Кстати о велосипедах. Такого их количества – в движении и «на приколе» – мы не видели более нигде. Их просто туча на стояках вдоль каналов! Их можно в некоторых местах брать напрокат, доехав от одного места до другого и оставив там, уплатив в автомате за проезд.   Амстердам. Экскурсия, которую провёл бывший россиянин, ныне живущий в Амстердаме, познакомила нас с городом, скажем так, с весьма необычной стороны. Почему-то считается хорошим тоном провести туристов по Кварталу красных фонарей – району, где сконцентрированы публичные дома. Места, по которым нас вели, были не по-столичному грязные, на улочках всюду виднелись кучи и кучки всяческих обёрток, пакетиков, пустых бутылок. Дело было в воскресенье. Экскурсовод объяснял, что, поскольку в Голландии разрешено законом употребление лёгких наркотиков, то сюда в выходные дни наезжают молодые люди из соседних стран, где это запрещено. А после принятия наркотических средств или продуктов, их содержащих (есть торты, пирожные, напитки), на человека нападает жор – ему хочется пить, есть. Ну, и результат последствий такого жора – на улицах. Картина не из приятных. В квартале Красных фонарей, который презентуют как место не только лучших в Европе борделей, но ещё и магазинов, где можно совершенно свободно купить «дури», а также знаменитых «кофе-шопов», где эту «дурь» можно употребить, запив кофейком. В окнах и открытых дверях заведений этого квартала можно было при желании наблюдать весьма откровенные виды женских особей. Кто-то из нашей группы навёл фотоаппарат, на что получил в ответ женский окрик и жёсткое предупреждение от гида: снимать здесь категорически запрещено. Честно говоря, весь этот квартал произвёл унылое впечатление, и было жалко потраченного времени. Гораздо интереснее было увидеть дома с наклонными фасадами и висящими балками и узнать: из-за того, что по узким лестничным пролётам невозможно доставить в квартиру громоздкую мебель, её поднимают в помещение, подцепив именно на эти балки и заносят через широкие окна. Дома стоят (по крайней мере, ранее так строили) на деревянных сваях, которые без доступа воздуха в воде становятся прямо «бетонными». И познание из разряда специфических: когда в Амстердаме проводятся известные беспрецедентной массовостью гей-парады, многие жители домов, чьи окна выходят на места проведения этого экзотического шоу, сдают свои квартиры в аренду: любуйтесь на здоровье, а я подкреплю личный бюджет. Затем мы пошли к Королевскому замку, на Музейную площадь. Одним из пунктов нашей пешей экскурсии была Алмазная фабрика с её музеем. Нас познакомили с экспозицией, включающей и сами алмазные изделия, и различные инструменты для обработки алмазов. А потом провели в специальную комнату, предупредительно закрыв изнутри дверь на ключ, рассадили вдоль длинного стола, рассказали об особенностях драгоценного камня и разрешили, что называется, подержать алмазы в руках. В конце беседы и показа любезно предложили что-то купить, но все мы так же любезно отказались. Потом была довольно долгая прогулка на кораблике по каналам Амстердама с радиоэкскурсией. Но то, что звучало в наушниках, совсем не совпадало с видами из окна. Вообще, водные экскурсии по узким каналам не впечатляют: сидишь внизу, а сверху проплывают плохо просматриваемые городские пейзажи. Только когда вышли на огромный морской залив, открылись великолепная панорама и старого города, и суперновых строений, как, например, галереи современного искусства – эдакий лайнер на морской глади. Пока мы гуляли по городу, гид обратил наше внимание на лёгкие строеньица, нередко встречающиеся на улицах: эдакая выгородка в человеческий рост с решёткой сверху и непрозрачной плоскостью на уровне от пояса до колена – туалет-писсуар для мужчин. Любители пива (а как же в Голландии без пива?!) для обратного процесса комфортом обеспечены. Когда нам дали свободно самостоятельно погулять по городу, мы, конечно, зарулили на знаменитый Цветочный рынок и были сражены количеством и разнообразием образцов фауны. В ходе прогулок мы обратили внимание на то, что известный голландский символ – целующаяся пара – ныне всё чаще встречается исключительно в мужском исполнении, причём с обязательным использованием голубого цвета в одежде. Таким образом обозначаются многие кафе, эту картинку можно встретить в витринах каких-то фирмочек и магазинов. Демонстративная толерантность по отношению к секс-меньшинствам. Иногда создаётся впечатление, что их уже не меньшинство, а большинство. Но мы на память купили сувениры (где целуются вполне традиционные «он» и «она»), а также прелестные малюсенькие кломпы – традиционные голландские деревянные башмаки. Мы выбрали с рисунком подсолнухов Ван Гога, который сам – символ и гордость Нидерландов. Увидеть Париж… и запомнить Далее наш путь лежал в Париж. Отель для ночёвки был из тех заштатных, что скромно и дёшево ютятся в предместьях. Кстати об отелях. Лучший из всех, в которых мы проживали, был берлинский «Леонардо» – современный, с уютными и довольно просторными апартаментами. В Тулузе нам выпало жить в отеле, где ты попадаешь в девятнадцатый век: мебель под старину, кровать с балдахином, на стенах всюду миниатюрные картинки с изображением цветов или бабочек. Прелестно! В испанском Льорет-де-Маре мы жили в огромном, но неуютном, похожем на наши бывшие советские гостиницы, «Гран Отель Фламинго». В Каннах нам достался отелик с «вязанными» скульптурками овечек в холле. А в Австрии мы долго искали свою гостиницу под Инсбруком. Это был небольшой деревянный дом, который находится довольно высоко в горах – примерно полторы тысячи метров над уровнем моря. Переночевав в отеле, мы наутро, отправляясь в Париж, попали в привычную для мегаполисов пробку. Ехали с черепашьей скоростью, поражаясь, как мимо нас в узких щелках между автобусами и автомобилями разных модификаций стремительно-живо проносились многочисленные мотоциклисты. Перво-наперво нас привезли к историческому комплексу, в котором расположены Дом инвалидов, состоящий из четырёх музеев, и Собор инвалидов с саркофагом Наполеона. Когда-то, при Людовике.XIV, это начиналось с создания действительного приюта для солдат-инвалидов, но позднее всё более определённо приобретало черты музея. Хотя и сейчас в одном из домов комплекса живут ветераны-инвалиды, а в соборе проходят церковные службы. Место историческое, изумительный парк, но наш путь лежал дальше. По узким улочкам Парижа надо было сильно ухищряться, чтобы безопасно продвигать наш довольно громоздкий, не рассчитанный на малые пространства «Мерседес», и это взял на себя более опытный профессионал, старший водитель. Мы проехали по городу, за окнами мелькнули выходящие на улицу строения Сорбонны – одного из старейших и известнейших университетов Европы, и нас вывели на специальную просторную площадку, с которой открывается головокружительный вид на город и его главную туристическую достопримечательность – Эйфелеву башню. Ошарашенные, мы все принялись фотографироваться и так, и сяк, запечатлевая себя в льстящем воображение формате «Я в Париже». Затем отравились на встречу с нашим экскурсоводом. Им оказалась молодая русская дама, задача которой состояла в том, чтобы провести нас от кабаре «Мулен Руж» к Монмартру, дать полюбоваться на великий город с высоты и показать обжитой художниками легендарный уголок Парижа. Экскурсовод подвела нас к подножью довольно высокого холма. Мы, конечно, морально приготовились к восхождению, но даже с первого взгляда можно было предположить, что добираться до верхней точки будет напряжно, особенно если учесть приличный темп. В общем, когда мы, употевшие и запыхавшиеся, оказались на верхней площадке и нам сказали: любуйтесь, Париж перед вами, – мы, казалось, уже мало что соображали от жары и усталости. Но фокус заключается в том, что в таких путешествиях с ежеминутными открытиями усталость снимается почти мгновенно. Здесь, наверху, перед базиликой Сакре Кёр, вместе с отдохновением мы вдыхали воздух Парижа, который с холма Монмартр был виден, как на ладони. Коротко посетив католический собор, мы двинулись к заветным местам, туда, где традиционно собираются художники. Шли по узким извилистым улочкам, мимо многочисленных ресторанчиков, кафе, магазинчиков и наконец оказались на площади, сплошь населённой художниками. Кто-то просто продавал свои работы, кто-то делал экспресс-портреты. Там по давно установленным правилам шла своя жизнь, с общением, с заинтересованностью во внимании туристов, с какими-то прагматическими устремлениями. Когда мы попробовали сделать фотоснимки, тут же услышали решительное «но, но, но!» – снимать там не разрешают сами художники по разным причинам, одной из которых, видимо, является охрана авторского права – запрет на бесконтрольное воспроизведение работ. Мы постепенно сходили вниз по улочкам Монмартра. Экскурсовод подвела нас к дому, в котором жила Далида, и долго рассказывала о несчастной женской судьбе певицы. Затем мы очутились у дома Жана Маре с его остроумной авторской скульптурой в металле «Человек, проходящий сквозь стену». Там, действительно, из каменной стены выступают фрагменты фигуры человека – голова с верхней частью торса, обе руки и нога. Эта скульптура посвящена французскому писателю и драматургу Марселю Эме, у которого есть рассказ с одноимённым названием. История в нём заканчивается тем, что человек, проходящий сквозь стену, в ней застрял… Но у этой скульптуры экскурсоводы, намекая на «нетрадиционность» Жана Маре, всенепременно шутят, когда шустрые туристы пожимают одну из бронзовых рук: осторожно – можно поменять сексуальную ориентацию! И в конце монмартрского путешествия мы вновь оказались у кабаре «Мулен.Руж». А потом нас повезли на главную площадь французской столицы, которая находится между Елисейскими полями и садом Тюильри. Площадь Согласия обрамлена зданиями Морского министерства, церкви Сен-Мадлен, отеля де-Крийон, в её центре – фонтаны и древнеегипетский (возраст его примерно 3600 лет) Луксорский обелиск – высокая (23 метра) колонна, все стороны которой расписаны иероглифами. Вторая половина дня была предоставлена нам в личное пользование. Кто-то захотел полакомиться в ресторане лягушачьими лапками и устрицами, кто-то побрёл по магазинам. А мы, пообедав (тут спасибо нашей Руфине, которая во всех городах довольно чётко ориентировала – где можно быстро и хорошо поесть), отправились в Лувр, поскольку представить себе не могли, что, побывав в Париже, не посетим этот величайший музей. И сколько бы ты ни читал о Лувре, сколько бы ни смотрел кино- и телефильмов о нём, он поражает невообразимо. Одно дело, когда абстрактно знаешь, другое – когда конкретно видишь огромный, помпезный королевский дворец. И представляешь, что эта торжественно-мрачноватая громада населена шедеврами, исторически значимыми и просто хорошими художественными работами всех времён и народов. Музей с 700-летней историей занимает площадь в 160.106 квадратных метров, из них 58.470 занимают экспозиции, понятно, что осмотреть всё решительно не представляется никакой возможности, а тем более это касается тех, кто хочет «взять» Лувр туристическим наскоком. Из сада Тюильри попадаешь на площадь, окаймлённую дворцовыми пышностями и первым делом взгляд должен примириться со стеклянной пирамидой, дерзко обосновавшейся посреди внутреннего королевского пространства. Это современное строение с конца 1990-х стало главным входом в Лувр. Спускаешься вниз и обнаруживаешь светлое (пирамида ведь прозрачна) и довольно свободное пространство, там кассы, информационные отсеки и входы во все три крыла музея. И ты, как богатырь на распутье: налево ли, направо или прямо пойдёшь – везде сокровища найдёшь. Долго раздумывать некогда, мы сразу купили билет, взяли схему на русском языке и быстро сориентировались – что хотим посмотреть в те несколько часов, которые были дадены нам до очередной встречи всей группы. В той части, куда мы направились, нас встречала Ника Самофракийская. Любоваться легендарной крылатой фигурой мешали толпы разномастных туристов. Кстати, вход в Лувр детям до 18 лет бесплатный, и детские группы там ходят тучами. Лувр, несмотря на своё королевское происхождение, музей демократичный, безвозмездное посещение обеспечивается нескольким категориям посетителей, к которым относятся французские преподаватели, художники, инвалиды, безработные. Везде мы встречали множество туристов из Китая и Японии. А русскую речь слышали почти в каждом зале музея, и это не могло не радовать. Ну, естественно, мы двинулись к леонардовской Джоконде. И хотя само великое полотно, поражающее скромностью размеров, но овеянное уже какой-то нереальной славой, мы в свою университетскую бытность видели в 1974 году в Москве в Пушкинском музее, однако визит к Джоконде в Лувре – это особый номер туристической программы. Мы пришли в её зал и вновь были неприятно поражены безмерным числом туристов, снимающих на бытовые электронные устройства всевозможных типов и размеров и саму работу, и себя на фоне Джоконды. В общем, свидание с главной дамой изобразительного искусства было до неприличия прилюдным и каким-то бестолковым. Но факт, что оно было и именно в Лувре, остаётся фактом. Затем мы, осматривая всё, что входило в зону внимания, отправились к следующему интересующему нас объекту – к Альбрехту Дюреру, но, увы, зал Дюрера был закрыт: шла работа по реэкспозиции. Покинув музей, через сад Тюильри мы хорошим галопом двинулись на площадь Согласия, откуда нас повезли к другой главной парижской даме – Эйфелевой башне. Там, у подножья этого фирменного парижского, удивляющего своим металлическим ажуром сооружения, мы с мужем провели тихий романтический вечер: гуляли по набережной Сены, в разных кафе то ели мороженое, то пили чай, ходили смотреть выступления уличных артистов, в сувенирной лавке купили миниатюрные Эйфелевы башни, побродили возле пруда с большими рыбами. Словом, вечер удался.   Париж. Второй день в Париже был предоставлен для самостоятельных путешествий. Из гостиницы нас повезли на центральную площадь, но мы сошли раньше, поскольку запланировали попасть на остров Сите – в Собор Парижской Богоматери. Надо сказать, что в каждом городе наша куратор Руфина любезно снабжала нас картами-схемами, на которых были обозначены места, где мы могли побывать и где должны были встречаться всей группой, чтобы продолжить движение дальше. И с этими картами мы нигде не терялись, за одним исключением – когда нам пришлось долго ждать семью из пятерых человек из Улан-Удэ, заблудившихся в парке Гуэль в Барселоне, но мы на них не разозлились, потому что в том парке не грех не только заблудиться, но и поселиться. Итак, Нотр-Дам де Пари, овеянный легендами, отснятый в кино, обпетый в мюзикле, но главное – романно описанный Виктором Гюго. Как во всяком многопосещаемом месте, в нём есть соблюдаемые туристами ритуалы отдельных входов и выходов, чтобы потоки не пересекались. Собор поражает своим строгим и величественным устремлением к небу. Его и с внешней стороны можно часами разглядывать: неповторяющиеся и в чём-то однообразные фигуры святых, замысловатый декор. Невероятно красиво и торжественно гармонично. А внутри, когда нет служб, полумрак, даже, наверно, три-четверти-мрак – так темно – усиливает таинственность присутствия в этом сакральном месте. На площади перед собором устроена специальная площадка, поднявшись на которую по лестнице, можно делать снимки, но главное – спокойно созерцать величие Нотр-Дам де Пари. После этого мы, ориентируясь по карте, пошли вдоль набережной Сены к ещё одному знаменитому художественному музею Парижа – д’Орсе, известному своими великолепными коллекциями произведений импрессионистов и постимпрессионистов. В отличие от Лувра, где не было никаких очередей, здесь нам пришлось простоять больше часа (что нас, конечно, сильно напрягло) в длинной витиеватой очереди. И вновь мы легко сориентировались – куда и как пройти. Естественно, первым делом – к Ван Гогу, потом пошли бродить по залам импрессионистов. В этом впечатляюще большом музее мы провели в общей сложности полдня, а потом отправились в сад Тюильри. И это была отдельная история. «Bon appétit!» в саду Тюильри Уже довольно уставшие от впечатлений и длительной пешей прогулки, мы решили слегка отдохнуть и перекусить. В одном из несерьёзных парковых кафе-павильончиков купили по гамбургеру и стаканчику чая. Поскольку нам не хотелось это употреблять стоя (во французском стиле фуршет) у ютившихся рядом с павильончиком столиков, мы отошли подальше, нашли свободные пластиковые стульчики и приземлились у подножья одной их садовых тумб с многофигурной композицией. Гамбургеры были из самых что ни на есть обыкновенных, чай из пакетиков, и казалось, трапеза эта совершенно сотрётся из памяти как абсолютно ничтожный эпизодик, отмеченный разве что только тем, что происходило это в самом центре Парижа в королевском саду Тюильри. Но в тот самый момент, когда мы уминали гамбургеры, мимо нас проходила группа ребятишек лет 9-10 во главе с их наставницей, по-видимому, учительницей. Возможно, они возвращались с экскурсии по Лувру. И вдруг кто-то из этих чудесных юных французских созданий, обратив на нас внимание, произнёс: «Bon appétit!». Это было нереально мило! И никакой иной (типа смешливой) интонации. Просто естественное пожелание воспитанного ребёнка взрослым, принимающим пищу. Вслед за первым послышались другие голоса с тем же «Bon appétit!». Мы чуть не поперхнулись от такой приятной неожиданности, едва успев откликнуться: «Merci!». И хотя было понятно (но это дошло уже потом), что это пожелание приятного аппетита того же порядка, что приветствие кассирам в магазине, дежурным на ресепшене, таксистам, но разница в том, что с этими категориями людей мы входим в какие-то контакты – рассчитываемся за покупку, берём или сдаём ключи от гостиничного номера, нанимаем машину для поездки. А здесь мы две независимые, отдельные части городского пространства, мы сидим, едим, дети проходят мимо. И посему волшебно милым запомнился этот эпизодик в саду Тюильри. Это была такая прелестная чёрточка в палитре нашего большого тура, чтобы отметить в памяти Париж как удивительный город. Мы ещё немного побыли в саду, где можно комфортно провести целый день, и всё вокруг – и отдыхающие люди, и тенистые аллеи, и деревья, высаженные в большие деревянные ящики, как в цветочные горшочки, – казалось нам обаятельным и привлекательным. Гран мерси, юные парижане! Ближе к вечеру мы традиционно собрались на площади Согласия, предстоял прощальный проезд по Парижу, а далее наш путь лежал в Тулузу. По розовому городу В Тулузу мы приехали ближе к полуночи, умотанные, однако это не помешало нам приятно поразиться … . → окончание : Л. П. Трубицина. “Из Сибири в Европу…” — [ч.2.]

авторская страница ■ Опубликовано: 15 апреля 2017 года. Текст предоставлен автором. Дата поступления текста в редакцию альманаха Эссе-клуба ОМ: 10.04.2017.