|
Восьмиконечная звезда
От женского монастыря Святой Варвары Великомученицы, на огороде которого монашки ещё собирали оставшийся урожай капусты, «скай рейнджер» сменил курс и взял направление на село Пикетное. От него до Покровки было уже рукою подать. «Видишь полоску небольшого вытянутого озерка, – указал на открывшийся перед самолётом вид Владимир Анохин, – Возвышенность на его берегу и есть Покровская крепость». Прав был марьяновский краевед Михаил Саньков, отговаривая меня от необдуманного поступка: добраться до крепости пешком без сопровожатого – пустая затея. Дорога к крепости от Пикетного, еле заметная с высоты птичьего полёта, так петляла среди полей и берёзовых колков, что блуждать по ней я мог бы долго, пока не вышел бы к цепочке солёных озёр и не нашёл бы среди них одно озеро с пресной водой. Именно на Пресном озере и стоит крепость. Только подлетев поближе, перед нами открылась полностью величественная картина бывших укреплений Покровской крепости, имеющей чёткую восьмиугольную форму. Четыре бастиона стреловидного типа (первоначальной постройки 1752-1755 годов) и четыре острых угла крепостных стен между ними (достроенная часть крепости в 60-х годах XVIII века). По всему периметру восьмиконечной звезды чётко виден глубокий ров и насыпь, делающие её, как бы объёмным тавром неведомого исполина, оставившего свой след на теле земли. На стреле бывшего бастиона, утыкающегося носом в берег озера еле виден белый столбик с табличкой, на которой, по словам краеведа, должно быть написано: «Покровская крепость. Исторический памятник Омской области. Середина XVIII века».
Покровка
По сохранившимся в архивах материалам, которые собрал в своей книге марьяновский краевед Михаил Иванович Саньков, крепость изначально в 1752 году была построена, как типовая – четырёхугольной формы. Но затем, дабы улучшить её фортификационные характеристики, было решено усилить её ещё четырьмя бастионами. Один квадрат лёг на другой по диагонали и получился восьмиугольник. Укрепление было усилено земляными обсыпками, рвом шириной 13 метров и глубиной до 2,5 и угловыми бастионами, которые, как стрелы, далеко были выдвинуты вперёд, обеспечивая фланкирование подступов.
Находясь на пути кочевых племён, постоянно мигрировавших с юга на север, и занимая стратегическую позицию у единственного в округе пресноводного озера, Покровская крепость представляла собой весьма серьёзную преграду воинствующим джунгарам и воровским шайкам кайсак-киргизов. По тем временам она была самой современной на южной границе Российского государства и непреступной для кочевников. Не удивительно, что ей даже не пришлось хотя бы раз доказать в битве свою неприступность. Только узнав, что на озере Пресном возвели крепость, джунгары даже не пытались отбить свою территорию. А киргизы, которых они яростно преследовали по степи, спасались под стенами Покровской крепости. Обеспечивали защиту этого «крепкого орешка» сибирского образца всего 58 драгун под командованием капитана и поручика. Обслуживали военных, готовили еду, поили, обстирывали, стригли, лечили, обеспечивали провиантом и прочим хозяйством – 21 штатский. И ещё 24 казака-хлебопашца под командованием сотника кормили гарнизон крепости хлебом.
Глядя сегодня с высоты веков и высоты полёта на этот некогда неприступный объект южной границы Российской Империи, даже трудно себе представить, что же находилось когда-то на его территории. Однако, согласно всё тем же документам, на шести гектарах восьмиугольной Покровской крепости в XVIII веке располагались: большие ворота с башней, малые ворота, пороховой погреб, «провиантской магазеин», «афицерские светлицы» с чёрными избами, казармы, сени, конюшня на 75 драгунских лошадей, кладовой амбар, караульная изба, надолбы, собственное строение, баня и угловые башни. К востоку от крепости была территория для обывательских домов, которая и стала со временем к началу XX века крупнейшим в этом районе селом Покровским с численностью жителей до тысячи человек.
Территория к востоку хорошо видна, но ничего свидетельствующего о том, что сто лет назад там стояло крупнейшее по тем временам село, не сохранилось. Просто чёрное пятно, которое не зарастает злаками даже после распашки земли. Может, и вправду, там кроется что-то аномальное? «Как приборы? – спрашиваю пилота, – Не шалят?». «Всё в полном порядке, – отвечает опытный летчик, – Здесь святая земля. Ничего аномального. Кругом болота и соляные озёра, а тут просто оазис какой-то». Тем не менее, никто почему-то в этом оазисе не живёт.
Часть II. Мифы и были
«Скай рейнджер» сделал три больших круга над восьмиконечной звездой Покровской крепости, дав возможность вволю налюбоваться на её величественный вид, и лёг на обратный курс. С мифом № 1 – аномальщиной в воздухе было покончено: все приборы работали исправно, физическое состояние было вовсе даже не подавленным, как ожидалось от встречи с объектом, якобы отрицательной энергетики, а бодрым и восторженным. Такую красоту не прятать надо, пугая всех зоной, а показывать, как можно большему количеству людей, которые даже не знают о её существовании. И всё же. Оставались вопросы. Место красивое, историческое, расположенное у единственного в округе пресного озера… Почему же там никто не живёт? До ближайшей станции – села Пикетного – километров пять. До другого села Москаленского, что южнее Покровки, – ещё больше. Можно жить, никому не мешая. Что же заставило бросить людей эту благословенную землю?
Миф № 2. Гиблая земля
В статье «Российской газеты» двухгодичной давности, что гуляет по Интернету и сразу же попадается в поисковике при упоминании «Покровская крепость», автор утверждает, что даже птицы редко залетают в эти края. Далее дословно. «Исследователи также стараются надолго не задерживаться. Тревожные мыли, головная боль и бессонница – удел тех, кто решит поблизости разбить палатку».
Встретившись с марьяновским краеведом Михаилом Ивановичем Саньковым, первым делом задаю ему вопрос про «нехорошее» место. Он, посмеиваясь, достаёт из шкафа свой «ответ Керзону» то бишь, «Российской газете», который так и не был опубликован на её уважаемых страницах.
— Представить себе не могу, кому понадобилось вокруг Покровки разводить Бермундию. Писать, что ли, не о чем? Ведь всё же, извиняюсь, из пальца высосано. Птицы там не летают… Люди страдают… Приехал бы этот «писайтель» летом в Покровку и посмотрел, что в жаркие дни там творится. Полно отдыхающих: рыбачат, купаются, загорают… Это единственное пресное озеро на всю округу! И туристские палатки там всегда летом увидеть можно. Я сам и учителя со своими питомцами из ближайших сёл там ночевали не раз. И никаких тревожных мыслей, больных голов и бессонницы. Спали очень крепко, утром вставали бодрыми и бежали на озеро умываться. Не верите мне, спросите у учителей. У той же Татьяны Чваниной – учителя истории Москаленской средней школы, которую автор статьи записала без её ведома в свои респонденты. Ей до сих пор оправдываться приходится за вольные домыслы «Российской газеты».
Миф № 3. Фатальный исход
— Но почему там никто не живет? Рассказывают про частые пожары, про несчастные случаи, про нежить, что появлялась на развалах Покровской крепости, пугая людей. Потому, мол, они все и ушли оттуда в незапамятные времена. Так ли это?
— Беда Покровки вовсе не в нежити и прочих выдумках. Её беда общая для всей страны. К началу XX века Покровка была одним из самых крупных по тем временам посёлков, насчитывавшим до тысячи человек населения. Причём, посёлком казачьим, со своим укладом, своими обычаями. Это было богатое село, где всего было вдоволь. Первый звонок прозвенел со строительством Транссиба, который разделил казачьи угодья и жильё железнодорожной магистралью. Стало проблемой перегонять на новые пастбища скот и табуны лошадей, заготавливать для них сено, выращивать зерно, собирать урожай. Бывали случаи, когда гиб на рельсах скот. Тогда впервые встал вопрос о переселении из Покровки поближе к своим угодьям. Но это Покровка пережила почти бескровно, поскольку на места ушедших приходили новые переселенцы. Она пережила без большого ущерба для своей численности населения даже Русско-Японскую войну и Первую Мировую. Но революцию и Советскую власть казачьей вольнице было пережить очень трудно. Большинство казаков власть Советов не приняло. А когда пришёл Колчак, казаки тут же встали под его знамёнами. Этого им не простили. Репрессии были существенными. Ишимское восстание, поддержанное казаками, в том числе и Покровской тогда уже станицы, было подавлено со всей жестокостью новой власти. А когда дошло дело до коллективизации, строптивое поселение попытались пожечь пожаром. Мне довелось разговаривать со свидетелями того времени. Казаки были на покосе за железнодорожным полотном, как среди бела дня вспыхнул пожар в Покровке. Это было летом 1927 года. Первыми прибежали немцы из деревни Мариенфельд. Они и спасли Покровку. Выгорела почти половина домов. С людьми без крова и имущества легче было договариваться о создании колхоза. Это был уже третий и самый существенный звонок. Покровку покинули несговорчивые казаки, и она превратилась в деревню. Ну, а когда наступили хрущёвские времена с посылом партии о бесперспективных деревнях, для Покровки прогремел последний звоночек. В 70-х годах, это уже на моей памяти, в Покровке не осталось никого. Встретив одного деда на берегу Покровского озера с удочкой, я услышал только сожаление, что не дали ему дожить свой век в том месте, где он родился. Ничего там уже тогда не было. Только остатки крепости, да пресное озеро, в котором когда-то для своих нужд добывали рыбу в XVIII веке драгуны Покровской крепости, в XIX веке казаки Покровского поселения, а в веке XX – колхозники деревни Покровка. С тех самых пор это место и стало запущенным. В начале 90-х попытались было казаки, как сами они себя называли, возродить Покровку. Да ничего у них из этого не получилось. Жила не та. Вот почему это место заброшено. Если и есть где-нибудь потомки казаков из Покровки, они бы могли её возродить. Да, видимо, раскидало их по всему белу свету. И далеко не факт, что им позволят селиться на месте, которое уже им давно не принадлежит.
Миф № 4. Археологический плацдарм
— Тем не менее, место это по всем своим показателям самое что ни наесть благоприятное для поселений. Любой археолог об этом скажет. Курган, на котором построили Покровскую крепость в середине XVIII века, наверняка хранит тайны и о более поздних поселениях. Тот же автор в «Российской газете» говорила об археологических изысканиях, чуть ли ни каждый год проводимых в Покровке. Это хоть правда?
— Насколько мне известно, настоящих раскопок здесь не проводилось никогда. Лишь пацаны, в поисках клада, копали ямки. Большую часть экспонатов краеведческого музея Марьяновки нашли школяры в перепаханной рядом с крепостью земле. До самой территории крепости до сих пор строго-настрого запрещено прикасаться.
— Но почему? Неужели омских археологов Покровская крепость ничем не привлекала?
— Привлекала и не раз. Но по непонятной причине им было отказано в раскопках. Даже известный археолог Борис Коников, побывав в Покровке, говорил о том, что там есть, где развернуться в поиске археологических открытий. Но так и не развернулся. Не нашёл такой возможности, а, может, просто не получил «добро» на свои изыскания.
Миф № 5. Исторический памятник
Самое печальное во всей этой археологической истории, что запреты государства на проведение раскопок на территории им неохраняемой, тревожат только законопослушных учёных, и совсем не отпугивают «чёрных археологов», которые там набирают себе на продажу разные артефакты. Но никак не ожидал автор этого материала, что столкнется ещё с одним мифом о Покровской крепости, как об историческом памятнике Омской области. Единственном и неповторимом. Какой же это миф, если и впрямь должно быть так? Однако, на проверку оказалось, что крепости просто нет в списке исторических памятников. Не мудрено. С 1992 года паспорта на Покровскую крепость и на Степной редут в Марьяновском краеведческом музее не обновлялись за неимением средств. Вроде бы и есть такие памятники по старым документам, а по нынешним… Кто его знает.
Часть III. Что имеем, не храним
Стоит ли говорить, что Покровская крепость представляет собой самый интересный исторический памятник Омской области на южных её границах. Как, впрочем, и весь омский участок Горькой линии укреплений, не превышающий по протяжённости каких-то ста километров. Причём, источников информации о каждом из его объектов за полтора столетия собрано учёными не мало. Историю Горькой линии, её крепостей и редутов начали изучать ещё в XIX веке, когда там жили казаки и следили за сохранностью своих укреплений, хотя в их военной функциональности уже давно не было никакой надобности. После трагических событий 1920-х годов, завершившихся ликвидацией казачества как сословия, история Сибирского казачьего войска надолго выпала из тематики научных исследований. Только к началу 1950-х годов с ростом интереса к истории освоения русским населением Сибири, сюжеты, связанные с оборонительными сооружениями, обращают на себя внимание исследователей. Принимается научная концепция, что история крепостей и редутов Горькой линии является неотъемлемой частью истории колонизации русским населением Западной Сибири. В 1970-х годах крупнейшие исследования проводят доктора исторических и географических наук Александр Колесников и Дмитрий Фиалков. На всех объектах устанавливаются памятные знаки. Крепости и редуты вносятся в реестр Всероссийского общества охраны памятников. Учёные пишут рекомендации органам власти, как с этими памятниками следует поступать: «…включать в общий архитектурный ансамбль…, постоянно заботится о сохранении…, не допускать захламления, хозяйственного использования территории…, оставить эти кусочки степи для сборища и игр молодёжи…, окружить парками, лесными полосами»… Жаль, что эти рекомендации так и не стали для властей руководством к действию. Хорошо, что хоть не распахали эти «кусочки степи», и на том спасибо. А в остальном…
Уже во времена новой России, спустя четверть века после исследований Фиалкова и Котельникова, благодаря комплексной экспедиции ОГИК музея, профинансированной региональным управлением культуры, была проведена инвентаризация большей части укреплённых сооружений Горькой линии. По её результатам в научной публикации Алексея Матвеева и Олега Свиридовского вновь делаются весьма здравые выводы. «В целях сохранения историко-археологических объектов необходимо в самые короткие сроки поставить на государственный учёт и охрану все сохранившиеся укрепления, восстановить на них памятные знаки и обновить надписи, возвести знаки на недавно открытых памятниках. На ряде объектов (редут Степной II, редут Лосев), по нашему мнению, необходимо в ближайшие годы провести спасательные археологические работы». И вновь к словам учёных никто не прислушался: ни госучёта, ни охраны, ни восстановления знаков, ни проведения спасательных работ. Что за напасть!
|
|
Ваш паспорт, товарищ… памятник!
Сколько ещё должно пройти времени, чтобы привести эти исторические объекты в порядок и взять под охрану государства? На этот вопрос ответ пришлось искать в министерстве культуры Омской области, где нас встретил Олег Свиридовский. Тот самый, который вместе с Алексеем Матвеевым последний раз (десять лет назад) поднимал тему сохранности объектов Горькой линии.
Как это не банально звучит, но оказалось, что пока у государства на это просто нет средств. Да и сил, собственно, тоже. В управлении по сохранению, использованию, популяризации и государственной охране объектов культурного наследия трудится всего несколько человек. Специалистов не хватает. Целевое финансирование паспортизации исторических памятников было прекращено в начале 90-х годов и возобновилось только в 2008 году. Паспортизировать же эти объекты необходимо каждые пять лет, чтобы держать под контролем их состояние. Нет денег, нет и контроля, что тут скажешь. Денег не хватает даже на то, что входит в реестр исторических памятников, а объекты Горькой линии большей часть оказались непаспортизированными, потому и не вошли в реестр. Есть, конечно, объекты с паспортами, к примеру, та же Покровская крепость и редут Степной, но эти паспорта не обновлялись с 1992 года, семнадцать лет!
Не радует и законодательная неразбериха с внесением в государственный реестр исторических памятников. Закон по госреестру вышел в 2002 году, а сам механизм его действия вступит в силу только с 2010 года. Большие трудности испытывают специалисты управления и с оформлением земли под историческими памятниками: вступают в противоречие между собой сразу несколько федеральных законов, где собственник объекта далеко не всегда оказывается собственником земли под ним. Всё это вовсе не вопросы министерства культуры, потому-то государственная охрана исторических памятников была ранее отдельным ведомством со своей спецификой работы. И пользы от него было больше.
Какая выгода от линии Горькой?
Если уйти от бюджетной зависимости, бюрократии и ведомственных амбиций, как можно без государства конкретно помочь в сохранении остатков двух крепостей и нескольких редутов Горькой линии, что ещё существуют на территории четырёх районов Омской области?
Олег Свиридовский считает, что для этого нужны энтузиасты своего дела, добрая воля муниципальных властей и заинтересованность бизнеса. В качестве примера он привёл Татарский увал села Окунево Муромцевского района Омской области. Он имеет историческую и археологическую ценность, но стал известен благодаря паломникам и творчеству писателя Михаила Речькина, как пуп Земли, где спрятан храм Ханумана. И потянулись туда люди, а за ними и бизнес. И не только в само Окунево, но и во весь район, где разбросаны легендарные пять озёр.
Конечно, казачьи укрепления, рвы и валы мало пригодны для паломничества, и история их – это история Сибирского казачества, а не древних богов индуистского пантеона. И всё же. Это история нашей малой родины, сохраняя и оберегая которую, мы продолжаем связь поколений. Не так уж и много требуется сил и средств, чтобы привести в порядок эти «степные островки», убрать мусор и хлам, поставить охранные знаки, привлечь тех же казаков и представителей малого бизнеса к организации экскурсий и археологических экспедиций, народных праздников и детских туристических слетов… Чем больше людей узнает об этом, тем быстрее крепости и редуты вновь выстроятся в Горькую линию, напоминая всем нам о тех временах, когда государство Российское впервые пришло в эти земли.
—————— • ——————
Алексей Фомин
Омск, 2009
Покровская крепость
Сторожевое укрепление Тоболо-Ишимской пограничной линии (или Ново-Ишимской линии укреплений).
Покровская крепость (1752 г.) наряду с Омской крепостью (1716 г.) входила в состав Иртышской укреплённой линии.
Памятник истории федерального (общероссийского) значения.
|
Материалы сайта могут содержать информацию, не подлежащую просмотру
начало статьи
начало статьи