Удивительным образом литература – реальность духовная – реагирует на реальность историческую. Набор её жанров рассчитан на совершенно различное, порой взаимоисключающее состояние умов, на разную степень способности проникать в глубину явлений. Внимательному же, пристрастному читателю интересно отследить не только сюжетные линии и судьбы героев произведений (хотя главный смысл, как порой кажется, именно в этом), но и само появление значительного, масштабного произведения, например, романа – почему автор почувствовал насущную необходимость его рождения именно сейчас, в это время, в этом культурном и общественном контексте? На какой вопрос отвечает столь пространно и масштабно? Какое видение и понимание современности привносит в культуру?
Впрочем, без этих словно бы вторичных (а на самом деле главных) вопросов литература быстро превращается в средство коротания досуга (одно из многих) или в более-менее прибыльный бизнес-проект. Только широкий культурный контекст позволяет произведению обрести реальную, а не потенциальную силу, превратиться из «вещи в себе» в «вещь для всех». Но сегодня обстоятельства к подобному широкому осмыслению располагают как никогда мало: рваное, клиповое мышление большинства даже читающих ещё людей, активная работа имиджмейкеров от истории, сама психологическая установка на выживание, а не на бытие (то есть существование исключительно днём сегодняшним и подавляющий страх перед будущим, а отсюда и нежелание мыслить масштабно).
Тем более удивительно и значимо в контексте нынешних культурных и общественных проблем появление в свет эпопеи Александра Кердана «Земля российского владения», рассказывающей о трудном освоении и непростительной утрате Русской Америки. Три романа эпопеи – «Крест командора», «Берег отдаленный» и «Звёздная метка» связывают собой все этапы этой исторической, а по существу современности больше даже геополитической драмы: открытие, обживание богатейшей земли и борьбу за неё между крупнейшими геополитическими «игроками».
Связывая цепочку причин и следствий, вплетая судьбы героев – реальных и вымышленных – в канву описываемых событий, эпопея Кердана воссоздаёт целостный взгляд на историю, что сегодня для нас как общества, как государства не просто важно – насущно. Сколько бы ни вещали западные культурологи о конце истории, она по-прежнему складывается из наших устремлений и страстей – высоких ли, низких, сугубо личных или освящённых пониманием высокой пользы для Отечества. Может быть, поэтому сам приём повествования, на первый взгляд, клиповый (небольшие главки с резкими переходами от одних героев или событий к другим), с одной стороны, вполне под силу современному читателю, привыкшему к фрагментарному изложению, а с другой – выполняет чисто художественную функцию, образует переплетения разнообразных сюжетных линий. При этом художественная событийная плотность максимально приближается к плотности исторической реальности.
Сама тема, избранная для художественного исследования, обретение и утрата Аляски тесно смыкается как минимум с тремя остросовременными, если не сказать – болевыми для России вопросами. Первый, и, возможно, самый актуальный из них – территориальная целостность, сохранение земель, объединённых и освоенных Россией. Распад великой державы в начале девяностых активно питает надежды Запада на дальнейшее расчленение богатейших земель планеты, и у мыслящей части общества не утихает тревога за Дальний Восток и Сибирь: время от времени в прессу просачиваются сведения, дающие для неё вполне веские основания. Александр Кердан на богатом историческом и психологическом материале показывает, сколь гибельны были и таковыми остаются для великой страны столичное пренебрежение окраинами, повальная коррупция, наивное доверие «пятой колонне», которая воспитывается и подпитывается Западом постоянно, а в самых сложных для страны ситуациях используется технично и точно.
Второй болевой вопрос – это сегодняшняя «однополярность» мира, где миф о «стране свободы», ничего общего не имеющий ни с повседневной реальностью этой страны, ни со свободой вообще, уже давно превратился не только в орудие уничтожения национальных культур, но и в прямое оружие убийства тысяч ни в чём неповинных людей. Именно тогда, в момент «собирания» американских штатов и покупки Аляски, была сформирована та ситуация, у которой сегодня в заложниках вся планета. И Кердан убедительно рассказывает о неприглядной правде общества свободы, начиная практически с самых его истоков. Особенно ярко это проявляется в третьем романе, «Звёздная метка», центральный герой которого князь Панчулидзев трезво осмысливает основы американского жизнеустройства с позиции представителя русского мира.
И наконец, третий вопрос – не менее значимый. Это вопрос о самой возможности создания общества, свободного от пороков цивилизации, не ограничивающего личность бессмысленными запретами, сословными барьерами и прочими как бы условностями. Общества, о котором мечтал герой второго романа Дмитрий Завалишин. Где же его можно построить, ежели не на новой земле, на новых основаниях? Но куда бы ни пришёл человек – он всюду приносит с собой свои страсти и пороки, они-то в итоге и оказались освобождёнными от сдерживающих сил традиций, закона и культуры, они-то и подменили свободой денег свободу личности, а вместе с этим принесли свободу от морали, совести и других основ жизнесбережения.
Вместе с тем эпопея о Русской Америке – произведение истинно художественное, жанрово точное, поскольку эпика изначально предполагает создание образа мира и человека в нём, гармоничное отражение и сопряжение личного и всемирного. Александру Кердану удалось соединить не только малое и великое в видении исторических реалий. Насыщенная современной событиям лексикой словесная ткань романов создаёт удивительное впечатление живой историчности повествования – речевые обороты в диалогах и описаниях воспроизводят архаику ровно в той мере, в какой она необходима для ощущения аромата времени, и в то же время сквозь эту архаику отчётливо проступает наша современность.
Романы густо «населены», судьбы персонажей порой переплетаются причудливо, но каждый из них запоминается какой-то особенной чертой, поступком – причём автор в большинстве случаев прослеживает не только судьбу героя, но и краткую историю его рода (ещё одна скрытая антитеза мифу о возможности построить «общество свободы», отказавшись от своих корней). И героиня «Звёздной метки» Полина Радзинская, чьи странные слова и поступки тщетно пытается объяснить себе влюблённый в неё Панчулидзев, та Полина, которая в конце концов остаётся в Америке, когда Аляску всё-таки продают, – пожалуй, единственный центральный персонаж без корней», без привязки к широкому, но прочно связанному русскому миру.
Красивая, образованная («смолянка» – выпускница Смольного института), эмансипированная – но уже сорванная ветрами судьбы со своих родовых корней и потому легко вошедшая в «пятую колонну» шаткого времени… Однако и у этой судьбы есть достойное послесловие: достигнув своих тайных и явных целей, выйдя в итоге замуж за американского бизнесмена, будущее дитя своё она мечтает назвать именем того, над чьей душевной чистотой она так потешалась, чьей наивной горячностью так умело пользовалась для достижения своих туманных целей…
И всё-таки главный персонаж, проходящий через все три исторических полотна, – автор, собеседник, в какие-то моменты романного повествования раскрывающий глубокие душевные движения героев, их впечатления, философские воззрения на ход событий. Сам приём «всеобъемлющего авторского сознания», свойственный эпике, предполагает, конечно, что автор имеет право рассказывать о своих героях всё, вплоть до их мыслей – но тут несколько другое: благодаря автору-спутнику – безусловно, нашему современнику, нам в полной мере понятны переживания и поступки героев. Возможно, именно этот приём и приближает к нам отдалённые времена и берега, заставляет переживать события на максимальную глубину…
Все три этапа истории Русской Америки различны по характеру, энергии времени, по её и устремлённости. Автор ощутил и отразил это глубоко и тонко: если «Крест командора», история открытия новых земель, воспринимается как роман-приключение (что, естественно, не исключает философской и исторической глубины), то «Берег отдаленный» создан несколько в иной тональности – он более описателен, более традиционен, если можно так выразиться. Роману «Крест командора» была посвящена отдельная наша рецензия, и потому не станем здесь повторяться.
Второй роман трилогии освящён образом Пушкина, которому накануне роковых событий, приведших к дуэли, была прислана рукопись Кирилла Хлебникова об освоении Русской Америки, и который так и не успел её прочесть. Исторические события и персонажи тонко и точно введены в повествование, фоном проходят наполеоновское вторжение, восстание декабристов – но в фокусе авторского внимания неизменно остаётся судьба Аляски и её жителей: индейцев, русских, алеутов, людей множества других национальностей.
Вообще национальный вопрос в эпике Кердана решён с позиций культуры и государственности: Россия – не только страна, русские – не только народ. Это определённый цивилизационный уклад, и не собственно национальность, а способность воспринять этот уклад и жить согласно ему является определяющей для многих героев трилогии.
Третья же часть, «Звёздная метка», – это в полной мере исторический детектив, где многое открывается не прямым текстом, а намёками, естественным сопряжением сюжетных линий. Выводя на первый план роман Панчулидзева и Полины, на втором плане Кердан выстраивает вполне внятные очертания масонского заговора в отношении Русской Америки, а на третьем уже практически сам собой возникает «роковой момент» истории, её, собственно, поворот к нынешнему состоянию и нынешним роковым вопросам.
Воспроизводя в записках Николая Мамонтова романтические масонские ритуалы посвящения, автор раскрывает и жестокую реальную деятельность этих «преобразователей», в ряды которых приходят очень разные люди, но романтики, мечтающие преобразовать мир по законам справедливости, как правило, погибают, а остаются жёсткие прагматики, использующие свои знания для получения сверхвласти и сверхприбыли – они-то и причисляют себя к «сверхчеловекам», обладающим особыми правами в отношении других.
Антитезой масонскому произволу в романе звучит последняя фраза из дневника Мамонтова – в последней из найденных книжек она оказалась единственной, и сохранилась даже не сама (страничка вырвана), а оттиск её на внутренней стороне обложки: «Господи, спаси и помилуй Россию!» Написал это человек, переживший иллюзии, не сумевший остановить предательство, неизбежно погибающий – но не утративший высокой точки опоры своего духа. И это как нельзя более точно рифмуется с сегодняшним днём, когда власть денег и цивилизация потребления кажутся всеохватными и всепроникающими, и только усилие духа и вера в высокое предназначение человека способны удержать от отчаянья – но даже вырванные из истории и культуры страницы способны проступить для внимательного взгляда и открыть ему истину…
Появление в литературном поле столь масштабного исторического произведения – добрый знак нашего времени. Эпика как таковая возможна не во все эпохи, она знаменует собой необходимость и возможность осмыслить мир в его максимальных границах, оглянуться в прошлое, чтобы увидеть будущее, она требует от романиста особой художественной точности, прозорливости, государственного мышления, мощного философского основания. Всё это есть у Александра Кердана – как создатель и координатор Ассоциации писателей Урала, Сибири и Поволжья, он получил огромный опыт объединительной работы в отсутствие столичной поддержки. Как поэт, он обладает способностью видеть соединение истории и современности сквозь тот «магический кристалл», о котором писал Пушкин, он поднимается от описания душевных состояний до философской высоты обзора событий. Как доктор культурологии, выявляет скрытую взаимосвязь событий, их историческое «рифмование» между собой. И наконец, как офицер, без малого тридцать лет отдавший служению своему Отечеству, он точно расставляет нравственные акценты и в конкретных судьбах, и в общей исторической логике.
Но эпическое произведение появляется на свет не только по внутренней потребности автора, не только на основании его художественного, философского и гражданского опыта. Это всегда ещё и ответ на невысказанный вопрос общества, коллективного национального сознания, если хотите – какими нам быть, каким видеть мир и какие пути в нём выбирать. И в этом смысле историческое повествование Александра Кердана о Русской Америке – не просто творческий подвиг романиста, это приглашение к осмыслению нашего общего будущего, в котором существование России всё более и более связывается с сохранением человека и человечности вообще.
Материалы сайта могут содержать информацию, не подлежащую просмотру
начало статьи