…Да нет, не сто лет знакомы мы с ним, гораздо меньше (вон, Омску-то ещё и трёхсот нет!). Хотя… В 20-м веке были вместе? Были. И дела общие и зело полезные делали. В 21-м – да вот же, опять рядышком! И по 19-му веку, хоть и теоретически, тоже поколесили немало…
Не перестаёт удивлять меня Виктор Вайнерман во все дни эти, годы и века. Удивлять подвижничеством, многожанровостью жизни своей, публицистикой, научной деятельностью, директорством мученическим в музее имени Достоевского, идеализмом, литературным творчеством, наконец!.. Причём «наконец» – это у меня очень естественно вырвалось. Виктор Вайнерман не мог не начать писать рассказы (это даже как-то неестественно было бы!). Потому что стиль его исследовательских, научных, журналистских, публицистических материалов, печатавшихся в различных изданиях (журналах, альманахах, сборниках, периодической печати многих городов), – был в самом высоком смысле слова ЛИТЕРАТУРЕН.
Признаюсь, ожидать первых «литературных ласточек» Виктора я начал ещё в 1998 году, когда в журнале «Омская муза» прочёл его материал «Вечность на ладони». Обозначенная в подзаголовке тематика («К 15-летию со дня открытия Омского государственного Литературного музея имени Ф..М..Достоевского») не настраивала меня на «лирический лад», но вот я начал читать – и… (подождите мгновение, любезный читатель, сейчас я сниму с книжной полки этот журнал)…
«Электричка притормозила на Н-ском километре. Мы спрыгнули с подножки и, с трудом различая тропинку в высокой и нежной траве, по почти отвесному склону сбежали вниз, на берег чистейшей, прозрачнейшей речки, серебристая поверхность которой с невозмутимым достоинством отражала знойные взгляды Светила… Я подкатал брючины, вошёл в воду, нагнулся и окунул руки. Словно по волшебству, они покрылись серебром. Со дна я поднимал горстями гальку, перекатывал её с ладони на ладонь. Серебро стекало с камешков и, напоследок ласково коснувшись рук, уходило в речку. Я просеивал камешки между пальцами, я хотел найти девчонке, в которую был влюблён, что-то особенно красивое, необыкновенное. Сочетание цветов, форма камня отражали незаметную и неутомимую работу Времени. Мне хотелось подарить ей красивые камешки как некий знак, с надеждой, что наши прекрасные Мгновения никогда не станут Прошлым…»
И уже дальше – органичный и прозрачнейший, как река, переход к главной теме: «Люди замечают лишь следы ушедшего времени. Редко кто пытается УВИДЕТЬ ВРЕМЯ. Эту трудную, интересную и печальную работу берут на себя историки, журналисты, писатели…»
«Увидеть Время» – это про него, Виктора Вайнермана, литератора. Да-да, есть такое понятие «литератор», которое по сути своей более объёмно, чем просто писатель, ибо включает в себя и другие разножанровые ипостаси литературной деятельности (о них я вкратце упомянул выше). Ещё есть – «подвижник». И должно существовать – убеждён! – понятие, объединяющее первое и второе: «литератор-подвижник». Именно к таковому с полным основанием можно отнести автора книги «Зеркала», которую Вы, уважаемый читатель, держите в руках.
Его литературная судьба уже в истоке была «предопределена» приобщением к творчеству Достоевского, приобщением к музейной деятельности, к Истории, к великой литературе 19-го века. И, мне думается, главное, что определяет и литературный стиль В..Вайнермана, и его гражданскую позицию, – это осознание (сначала интуитивно, а затем и «на практике») одной из главных миссий человека на Земле: быть посредником между Прошлым и Будущим. При всём при этом – незримо присутствующее во всех произведениях «собственное Я». «Я» человека, неравнодушного к судьбам отечественной культуры; человека, который возвращает в Настоящее то, что зарастает травой забвения – историю, судьбы людские.
Большими литературными событиями Омска 90-х стали книги Виктора Вайнермана «Достоевский и Омск», «“Поручаю себя Вашей доброй памяти…” (Ф..М..Достоевский и Сибирь)». А какую великую (именно великую) миссию исполнил Виктор, предприняв издание книги (по собственной идее) «Достоевский на каждый день»! (Никогда ещё Достоевский не был «приближен» к нам так, как в этой книге.)
…Мы уже «сто лет» знакомы с Виктором, благодаря чему мне посчастливилось прочитать книгу «Зеркала» ещё в рукописи. После чего я робко заикнулся: мол, не будет ли автор возражать, если я попробую написать небольшой «предисловный» монолог к книге. Виктор сказал, что вообще не любит предисловий, потому что «книга должна сама за себя говорить или не говорить»; и что «есть в этом некий элемент нечестности, когда предисловие пишет человек, с которым ты давно дружен»… «Сошлись» мы вот на чём. Я напишу и не покажу Виктору, сам отнесу в издательство; там редактор прочитает и поместит в книгу – если даст «добро»; надо лишь на всякий случай парочку страниц «в резерве» держать. Так что если Вы, уважаемый и терпеливый «читатель предисловий», прочтёте эти строки – точно так же в первый раз прочтёт их и автор.
Я не пишу предисловие. Я смею лишь сказать об очередном своём удивлении, ибо сборник «Зеркала»… завораживает. То «бунинской» воздушностью Слова, то «достоевским» психологизмом, то «купринской» сюжетикой, то пронзительной исповедальностью автора… Взгляд ваш будет неожиданно замирать на «простых» строчках – и простота начнёт вдруг «аукаться» в душе щемящим ощущением зыбкости Времени и Жизни. (Наугад переворачиваю страницы рукописи: «…Он привычно поднимался по лестнице на свой пятый этаж, к своему одиночеству»; «В проёме кухонной двери стоит Время и смотрит на мои передвижения…»; «…Горит рассвет, как вскрывшаяся рана».)
И как будто в зеркало заглянете Вы. То есть – в себя самого, такого разного, такого пессимистично-весёлого, или уставше-оптимистичного… А как больно и ознобно станет Вам (не сомневаюсь), когда погрузитесь Вы в неожиданный, очень «кинематографический» (как будто «зримый» киносценарий!), страшный рассказ «Я ненавижу зеркала»… Но – стоп!.. «Иди вперёд – и ты придёшь домой» – есть у Вайнермана такая замечательная и мудрая поэтическая строка. Да простит меня автор за парафраз невольный, но… Иди вперёд, читатель, по страницам этой книги – и ты словно «домой» к себе вернёшься, к себе, к настоящему, к мыслям своим несуетным, к помыслам чистым, к незамутнённому «зеркалу жизни» своей…
…О, чуть не забыл!.. «Вернувшись домой», я увидел, что у меня на столе так и остался лежать раскрытым журнал «Омская муза» с «Вечностью на ладони» Виктора Вайнермана. Помните? Река Жизни, камешки Вечности… Послушайте, как чудесно вспомнил про ту реку Виктор Вайнерман, завершая повествование:
«…Та река сейчас, наверное, спит подо льдом. Как ни гордилась она своим величавым спокойствием, но скорости, движения, энергии ей не хватило. Задумалась речка – и сковал её мороз, укутал белым одеялом. Спят на дне камешки. Красивые, разноцветные. Гладкие и пористые, овальные и круглые, большие и крохотные. Но знает речка, что это не навсегда. Перетерпится стужа, растают льды. Вновь горячими лучами согреет всё живое солнце. И кто-то придёт на берег с девчонкой, в которую влюблён. И, достав из серебряной воды живые камешки, будет рассказывать ей манящие истории о красивой, вечной и удивительно прекрасной жизни…»
Рассказы Виктора Вайнермана – словно те самые «живые камешки», «знаки» того, что лучшие Мгновения жизни нашей быстротечной никогда не станут Прошлым… Спасибо за щедрый подарок, Виктор!
Материалы сайта могут содержать информацию, не подлежащую просмотру
начало статьи