Как зоологу, мне несказанно повезло с тем, что на время моей жизни пришлись глобальные экологические трансформации природной среды, которые мне удалось наблюдать и описывать. В поре своего творческого расцвета я имею возможность ещё и оценивать эти изменения с качественных, а по многим параметрам – и с количественных позиций, делая из этого не только научно-популярные книжки, но и научные статьи, монографии и энциклопедии, а также учебные и учебно-методические пособия.
При том, что рождение моё приходится на середину ХХ века, я с детства был насыщен рассказами отца и его друзей, охотников и рыболовов, собирателей дикоросов о состоянии природной среды и её возобновляемых ресурсов в первой половине ХХ века. Эти сведения в моём сознании дополнялись сведениями, опубликованными исследователями Сибири – учёными-натуралистами.
В пределах Российской Федерации Западная Сибирь занимает громадное пространство, а Омская область в её составе – 15000 км², что по размерам сопоставимо с рядом стран на различных континентах. Вот по этой обширной территории и проходят мои путешествия, хотя нередко я выхожу за её пределы – на просторы Западной Сибири и в иные регионы России. Это моя принципиальная позиция – заниматься изучением территории своей Родины, полагая, что ни у кого она такого интереса, как у её уроженца, вызвать не может, тем более заниматься оценкой возобновимых природных ресурсов в России ни американцам, ни прочим немцам, совершенно неинтересно, да и незачем. Как незачем и мне ехать в Европу или Америку для изучения их аборигенных животных – для этого у них есть свои натуралисты. Но я с интересом и нередко с удовольствием знакомлюсь с результатами их исследований и беллетристических описаний. Более того, я чётко осознаю, что как учёный-натуралист я сформировался под непосредственным влиянием произведений Дж.Даррелла, Б.Гржимека, Дж.Гудолл, Я.Линдблада, Т.Хейердала и ряда других зарубежных натуралистов. Во многом они, заочно, определили мою жизненную позицию и интерес к практической экологии. Однако меня настораживало то, что среди отечественных писателей-натуралистов интересные для чтения авторы были единичны, да и те проводили исследования в Центральной Азии, на Дальнем Востоке или в европейской части России, что для сибиряка было не менее экзотично, чем Африка или Австралия. Уже в те юношеские годы я понимал, что страна хоть и называется Россия, но на всём её громадном протяжении условия обитания, растительный и животный мир различаются настолько кардинально, что ни тростниковые плавни устья Волги, ни перевитый лианами лес Сихотэ-Алиня, ни моржовые лежбища Чукотки абсолютно ничем не могут напоминать природные объекты Западно-Сибирской низменности. По мере взросления и набирания ума-разума я постепенно определился с объектами своих исследований, и всё с большим интересом начал собирать и исследовать краеведческий материал по Среднему Прииртышью, делая акцент на изучении популяционных особенностей различных позвоночных животных.
Динамика популяций – один из сложнейших разделов экологии, предполагающий использование больших объёмов специфической информации. Чтобы добыть эту информацию, я и собрал всё, что было исследовано и опубликовано до меня не очень многочисленными экологами разных ипостасей в Среднем Прииртышье, включая не только научные, но и научно-популярные статьи, и даже газетные заметки, и сформировал обширный архив. По этой же причине всё тёплое время года я доныне провожу в экспедициях специально для изучения поставленного перед собой в юности вопроса, и дополняю их зимними выездными исследованиями, когда это удаётся. Даже если экспедиции нацелены на другие вопросы, я всегда нахожу время заняться и динамикой популяций тоже; правда, работать при этом приходится за двоих, а поскольку объектов изучения несколько, то и за троих-четверых. Вместе с тем, по ряду объектов сбор информации не носит планомерного характера, во многом оказываясь случайным, например, – по экологии и охотничьему поведению птиц отряда "Соколообразные”: попробуй угадай, где именно и в какое время сокол, ястреб или большой подорлик сделают удачный бросок и схватят свою добычу? – это уж как повезёт. Но из-за того, что в полевых условиях – на "лоне природы” – я провожу много времени, то мне и везёт, и получаемые таким образом "песчинки” информации складываются в уже приличных размеров горку. По этой же причине я избегаю подолгу находиться в чужих краях – из-за оторванности от обычных своих исследований, имеющих региональную специфику, хотя это и даёт какой-то сравнительный, но все-таки весьма разрозненный материал.
Все книги серии «Путешествия омского натуралиста» в названиях имеют понятия времени. Это отчасти определено тем, что первые из них назывались с использованием слов «60 секунд» из-за того, что мои встречи с животными часто измерялись лишь секундами и их долями, и значимых встреч этих за время каждой экспедиции набиралось как раз на одну минуту. И встречи были преимущественно с птицами – самыми часто встречаемыми позвоночными животными. Поэтому появились названия «60 секунд орнитологии…»; «Вторые 60 секунд орнитологии…»; «Две минуты орнитологии…»; «60 секунд по парку…»; «Полторы минуты лета…»; «Время птиц…». В последующем, с расширением тематики исследований и описаний, названия книг стали носить более общий характер: «Обратный отсчёт времени…»; «Возвращение в будущее…». При этом мною публиковались преимущественно те натуралистические впечатления, которые были получены в период активного сотрудничества с экспедиционной группой Омского регионального отделения Всероссийской общественной организации «Русское географическое общество» в 2004-2011 годах.
В каждой своей коротенькой заметке о встрече с птицами и другими животными я старался найти и отразить некую "изюминку”, позволяющую перевести простое описание встречи в оценку наблюдаемой ситуации, иногда с раскрытием механизмов и причинно-следственных связей наблюдаемого процесса. Для меня это было интересно потому, что я, в силу натуралистической эрудиции, за мимолётным явлением старался разглядеть скрывающийся в нём смысл, часто недоступный непосвящённому человеку. Тридцать пять лет осознанных наблюдений за животными сделали меня внимательным к самым, казалось бы, незначительным мелочам. Но каждая такая мелочь – это определённый поведенческий или иной акт; из них складывается общая картина взаимодействия животного со средой обитания или с другими животными. Годы наблюдений живой природы Среднего Прииртышья сделали узнаваемым то, что я вижу сегодня, и в силу повторяемости наблюдаемого – тоже. Однако, при уже известной интерпретации макроявлений, возможны вариации на уровне микроявлений, придающие индивидуальную окраску наблюдаемому событию и оставляющие свободу для его наиболее полного понимания и объяснения. Зачастую эти микроявления мимолётны и доступны для фиксации только опытному глазу. А уж для их объяснения нередко нужны специальные знания, в т.ч. и те, которых пока нет в учебниках или научно-популярных произведениях, а часто – и в специальных научных трудах.
Размеры приводимых в книгах описаний орнитологических и других наблюдений в большинстве случаев определялись размерами тетрадного листка, исписываемого мною с двух сторон. Как и сам объём этих книг, из-за красивого названия нередко ограниченных шестьюдесятью (или около того) фрагментами, которые в конечном итоге складывались в более или менее цельную картину наблюдаемого животного мира. Задаваемый размер текста располагал к лаконичности изложения, поэтому длинных рассуждений делать не приходилось. В него входило, в первую очередь, описание имевшего место факта и наиболее вероятных причин, его породивших. А во-вторых, часто, рождающаяся при этом гипотеза о наличии причинно-следственных связей наблюдаемого явления и остального окружающего мира, как предтеча научной работы, излагаемая в самых общих чертах. Долгие рассуждения с глубоким осмыслением, с глубинным анализом всех явлений и их взаимосвязей обычно откладывались на будущее, которые нередко реализовывались параллельно с настоящим либо в виде научных статей, либо в виде научно-популярных текстов для моих книг – уже написанных и тех, которые ещё предстоит написать.
Уже в юности я осознал, что писателем может стать только тот, кому есть, что сказать, и который умеет это делать. И я стал учиться, и к наступлению возраста физической и интеллектуальной зрелости у меня уже есть, что сказать, и есть умение это сделать. Но времени для этого остаётся весьма немного – меньше, чем мне хочется. Поэтому и приходится буквально ловить каждый подходящий миг, чтобы прожить его с карандашом в руках – я пишу только карандашом, хотя неплохо владею компьютерной клавиатурой. Будь моя воля, всё своё время я проводил бы в наблюдении природных явлений, их осмыслении и описании. Из-за сиюминутной невозможности реализовать более масштабные деяния того же плана, приходится ограничиваться короткими заметками. Но и в такой деятельности есть своя прелесть и удовольствие, поскольку я пишу не только о птицах, но ещё и о себе, о своём отношении к наблюдаемому, таким образом в значительной мере самовыражаясь.
Книги серии «Путешествия омского натуралиста» – это отражение моих впечатлений, полученных в ходе экологических экспедиций, преимущественно та их часть, которая касается птиц. Каждая работа богато иллюстрирована моими рисунками и рисунками других художников, ранее опубликованных в нелицензированных изданиях. Для читателя изготовленные мною специально для этих книг рисунки могут иметь значение не меньшее, чем сопутствующий им текст, представляя региональный зкологический компонент, так остро недостающий в учебниках и учебных пособиях, по которым обучаются школьники и студенты в заведениях России. Наверное, мне хочется повествовать и о других явлениях, не только относящихся к птицам, но времени для отражения таких впечатлений в форме беллетристики по большей части нет, поэтому я излагаю то, что успеваю. Чтобы быть писателем, даже при уже сформировавшихся навыках беглого литературного изложения, всё равно нужно много писать – и для того, чтобы не утратить эти навыки, и для того, чтобы иметь исходный материал для последующей обработки в надежде, что какая-то его часть всё-таки будет использована.
Достоинством книг серии «Путешествия омского натуралиста» я считаю то, что мне удаётся проводить читателя от общих впечатлений до гипотез и обобщений предварительной комплексной экологической оценки обширных территорий на определённый момент времени, и делать это в популярной форме. Работая над книгами этой серии, я руководствовался положением, подтверждение которого в лаконичной форме получил в высказывании коллеги-учёного А.Маркова: «…Конечно, жизнь – штука очень сложная, поэтому любой биологический вывод, теория или модель всегда упрощает реальность. В устах опытных демагогов фразы типа "вы всё упрощаете”, "в действительности все сложнее”… иногда становятся чем-то вроде универсального оружия против любых научных идей. Защититься от таких умников помогает следующая байка, восходящая к одному из рассказов Борхеса. Говорят, что в некоей стране географы приобрели настолько большое влияние, что им предоставили возможность сделать самую подробную в мире географическую карту. По размеру она была равна всей стране и совпадала с ней во всех деталях. Пользы от этой карты не было никакой».
Собирая отдельные детали – наблюдения и впечатления – в общую конструкцию миропонимания живой природы, я мечтаю когда-нибудь написать толстую книжку сразу обо всех своих экспедициях. И написать её в первую очередь для себя, а во вторую – для тех своих друзей, которые были в экспедициях рядом со мной. В третью очередь – для тех моих друзей, кого рядом со мной не было, чтобы они пожалели о навсегда утраченных возможностях общения друг с другом и с природной средой, стремительно и неизбежно меняющейся под влиянием численно растущего человечества. И в четвёртую очередь – для всех остальных, в слабой надежде на то, что написанное мною и прочитанное ими сможет подвигнуть некоторых из них на участие в будущих научных экологических экспедициях. Мои путешествия на этом не заканчиваются, и впереди – XXV-ое и последующие. А предыдущие, уже ушедшие хотя и в недалекое, но прошлое, вот они: библиографические указания на имеющиеся описания, обложки авторского дизайна и отдельные страницы с авторскими схемами различного типа.
Библиография:
•
Кассал Б.Ю. 60 секунд орнитологии (семнадцатое путешествие омского натуралиста). – Омск: Изд-во ОмГУ, 2004. – 40 с.
•
Кассал Б.Ю. Вторые 60 секунд орнитологии (XVIII путешествие омского натуралиста). – Омск: «Изд-во Академия», 2006. – 154 с.
•
Кассал Б.Ю. 2 минуты орнитологии, и не только… (XIX путешествие омского натуралиста). – Омск: «Изд-во Академия», 2007. – 260 с.
•
Кассал Б.Ю. Обратный отсчет времени (ХХ путешествие омского натуралиста). – Омск: «Изд-во Академия», 2008. – 164 с.
•
Кассал Б.Ю. 60 секунд по парку, которого не было (XXI путешествие омского натуралиста). – Омск: Изд-во «Первопечатник», 2009. – 166 с.
•
Кассал Б.Ю. Полторы минуты лета (XXII путешествие омского натуралиста). – Омск: «Изд-во Академия», 2009. – 168 с.
•
Кассал Б.Ю. Время птиц (XXIII путешествие омского натуралиста). – Омск: «Изд-во Академия», 2010. – 198 с.
•
Кассал Б.Ю. Возвращение в будущее (XXIV путешествие омского натуралиста). – Омск: «Изд-во Академия», 2011. – 180 с.
© Б.Ю. Кассал, 2012
Материалы сайта могут содержать информацию, не подлежащую просмотру
начало статьи