Альманах рукописей: от публицистики до версэ•Сетевое издание Эссе-клуба ОМ

Владимир Шель

ИЗБОРНИK ВОЛЬНЫЙ•

Хутор Шель Исторический очерк (публикуется в сокращении) Часть 2. Оглавление : часть 1. Обычаи в немецкой семье Первая мировая война Революция рабочих и крестьян Временное правительство Семья Карла Шеля Семья Эдуарда Шеля Оглавление : часть 2. Приход Советской власти Беззаконие Советской власти Раскулачивание в Верхнем Карбуше Репрессии семьи Шель Оглавление : часть 3. Архивные данные на семью Шель Оглавление : часть 4. Архивные данные на семью Шель Приход Советской власти Глубокой осенью 1919 года Красная армия прошла победоносным фронтом по всей омской земле. Снова была мобилизация крестьян в армию, экспроприация фуража, продовольствия и скотины у крестьянского населения. Рядом с хутором Шеля находилось имение Франца Ивановича Исаака (Изаак), декретом Советской власти оно было национализировано, конфисковано и признано государственной собственностью. Эти программные установки и предопределили судьбу частного предпринимательства в сельском хозяйстве Сибири в конце 1919-1920 годов. В соответствии с ними имущество бывших крупных немецких хозяйств в Омской губернии конфисковалось и признавалось государственной собственностью. Никаких расчётов с их владельцами не производилось. Имения были объявлены советскими хозяйствами и находились под контролем управления совхозами Омской губернии – такова была участь всех хозяйств. Привожу описание бывшего имения Ф..И..Изаака от 25 декабря 1919 года, составленного уполномоченным Калачевым: Советское хозяйство (бывшее Ф..И..Изаака) занимает южную часть участка № 100, площадью в 400 дес., которое разделяется: пашня 386 дес., лес 9 дес., усадьба 3 дес. Живой инвентарь: 46 лошадей, 12 голов рогатого скота, 12 штук овец были похищены приходившими белыми. Среди этого инвентаря попались и хорошие племенные экземпляры. Затем Ф..И..Изаак ввиду развития ящура, занесённого скотом белых и которым болел абсолютно весь скот, принуждён был 12 голов продать (деньги занесены в кассу на приход). За несколько дней до моего приезда 6 голов свиней убито на мясо для хозяйства. Взамен угнанных лошадей белыми оставлено 4 головы чрезвычайно заморенных, которые теперь поправляются и могут быть поставлены на работу. Весь живой инвентарь содержится хорошо, в тёплых помещениях. Мёртвый инвентарь находится весь в целости и для работ по хозяйству вполне достаточен. Лишь к весне необходимо кое-что подремонтировать. На арендованной земле в 100 дес. на участке № 90 находится принадлежащий хозяйству овёс, пшеница. То и другое, главным образом овёс, расхищается до невозможности. В хозяйстве имеется 18 человек рабочих, из них 7 человек работает на мельнице и 11 человек в самом хозяйстве. Рабочие состоят из военнопленных Австрии и Дании и беженцев западных губерний. Отношения между ними и бывшим хозяином имения, который лично вёл хозяйство и спускался до физического труда, на редкость великолепное. Хозяйство находится в порядке и надлежащем виде, разве только не хватает в настоящий момент трёх саней, и к весне необходимо будет пополнить убыль рабочих лошадей в количестве 20 голов. Семенной материал пшеницы и ячменя есть, овса – нет. На сезон 1920 года надлежит для интенсификации хозяйства ввести известный севооборот, введя посев корнеплодов для молочного скота и свиней, вместе с тем расширив посев зерновых злаков. При имении в районе усадьбы функционирует мельница, которая была поставлена в компании с Г..К..Брауером. Я его считаю на мельнице как рабочего, а потому предложил ему остаться. При мельнице находится кузница. Инструмент частью похищен белыми, работавшими там. В настоящий момент он пополнен Г..К..Брауером, который свой инструмент оставляет за собой. Уполномоченный Калачев.*16(51) Весной 1920 года земля семьи Шель была национализирована и разделена между всеми жителями Верхнего Карбуша по количеству едоков. По проведённой переписи населения 1920 года в посёлке проживало 97 человек немецкой национальности. Это две семьи Краузе, Лацерус, Миляк, Фришбутер, шесть семей Шель, Шильдорф, Шульц. Количество дворов было 13. В этих хозяйствах было 111 лошадей, 7 рабочих быков, энерговооружённость выше, чем в сёлах Троицкое и Нижний Карбуш. Семьи использовали от 4 до 20 десятин земли.*17(52)   Примечания к главе. *16(51) Вибе П.П. Материалы по истории немецких и меннонитских колоний в Омском Прииртышье 1895-1930 / сост.: П. П. Вибе. — Омск : Изд. ОГИК музея, 2002. — С. 143. *17(52) Итоги демографической переписи 1920 г. по Омской губерии … Список населённых мест по Омскому округу 1925 г. — Омск, 1925. — (Фонд ОГИК музея). Беззаконие Советской власти После прихода Советской власти изменялись отношения между людьми. Бедное население с высокомерием смотрело на богатых и при содействии новой власти грабило их; процветало доносительство, поощряемое законом. В случае недовольства или сопротивления зажиточных крестьян их арестовывали и отправляли кого в тюрьму, а кого на каторгу. В обращении Сибревкома “К сибирскому трудовому сельскому населению” была сформулирована программа действий Советской власти в отношении предпринимательских хозяйств. “Это будут советские хозяйства-школы, они будут на товарищеских артельных началах создаваемые, совершенно добровольно. Это трудовые кооперативы, без богатеев и кулаков, которые нередко раньше распоряжались. Теперь будут распоряжаться сами труженики”. (Известия Сибирского революционного комитета. Омск, 1920. № 1.)*18(53) К весне 1920 года в Омской губернии земельные органы обследовали и взяли на учёт 257 крупных фермерских хозяйств общей площадью в 350 тыс. десятин. Но почти половина из них были признаны трудовыми и полутрудовыми и не подвергались национализации. Вплоть до конца 1920-х годов семья Шель владела своими земельными наделами, как и до революции.*19(54) Основной частью политики советской власти к крестьянству являлось продовольственные мероприятия, суть которых заключалось в сборе хлебных излишков для нужд советского государства. Весной 1920 года продразвёрстка предусматривала изъятие лишь части излишков и проводилась без мер принуждения. Частная торговля не запрещалась, но с 1 июня 1920 года торговлю хлебом запретили. Совет Народных Комиссаров РСФСР своим декретом “Об изъятии хлебных излишков в Сибири” от 20 июля 1920 года, подписанном председателем СНК В..Ульяновым (Лениным), объявил ответственными за выполнение продразвёрстки “все местные органы власти, начиная с волостных и сельских советов, ревкомов и кончая Сибревкомом”. Виновных в уклонении от продразвёрстки предлагалось “карать конфискацией имущества и заключением в концентрационные лагеря как изменников делу рабоче-крестьянской революции”.*20(55) Немецким населением продразвёрстка сразу же была встречена в штыки. Населению волостей было предложено в пятидневный срок принять все нормы. В противном случае председателям ревкомов сёл и волостей грозили аресты и отправка в Омск в концлагерь.*21(56) “1 августа 1920 года сибирские власти закончили реквизицию урожая 1919 года, потом начали реквизировать урожай 1920 года. Чтобы обеспечить проведение заготовок, наряду с отрядами по организации поставок были привлечены военизированная охрана и регулярная армия (13-я кавалерийская дивизия и 26-я стрелковая дивизия)”.*22(57) На хуторе Исаака в 1925 году жило 22 немца.*23(58) В Верхнем Карбуше жило 88 человек немцев. В Поповке жило 432 человека, из них 425 немцев, в совхозе № 23 – 52, из них немцев 16.   Примечания к главе. *18(53) Вибе П.П. История и этнография немцев в Сибири. — Омск : Изд. ОГИК музея, 2009. — С. 219. *19(54) Вибе П.П. Немецкие колонии в Сибири. Социально-экономический аспект. — Омск : Изд-во ОмГПУ, 2007. — С. 179. *20(55) Там же. — С. 180. *21(56) Вибе П.П. Материалы по истории немецких и меннонитских колоний в Омском Прииртышье 1895-1930 / сост.: П. П. Вибе. — Омск : Изд. ОГИК музея, 2002. *22(57) Там же. *23(58) Вибе П.П. Материалы по истории немецких и меннонитских колоний в Омском Прииртышье 1895-1930 / сост.: П. П. Вибе. — Омск : Изд. ОГИК музея, 2002. — С. 254. Раскулачивание в Верхнем Карбуше Осенью 1930 года началось раскулачивание. Узнав об этом, Франц Иванович Иcаак не выдержал и повесился. В 1933 году, 7 ноября, на базе хозяйства Исаака было создано подсобное хозяйство Биофабрики – первой в стране. Воспоминания Фриды Фришбутер: Отец рассказывал, что хозяин Франц Иванович Изаак на своих полях сажал овёс, ячмень, свёклу, картошку. Сам хозяин работал с женой до пота, у него был один сын Иван Францевич и внук Иван, ему было 7 или 8 лет. В 1930 году прошёл слух, что семью Исаака должны раскулачить, так как он рабочих держал. Хозяин имел мельницу, нанимал рабочих и за работу регулярно платил. Вместе с ними и сам тоже работал, ходил в шлёрах и в фуфаечке. К вечеру, бывало, так наработается, что фуфайку бросит на пол в доме и спит так, и на койку даже не ложился, и не раздевался. Как только его раскулачили, он сказал жене: “Ты разбирай койку, а я пойду на улицу, воду солью и пойдём спать”. Она разобрала койку и ждала, а его нет, жена с сыном его пошли искать. Мы жили рядом с их домом. Недалеко от дома, где мы жили, в 15 метрах, на тополе он и повесился. Сын взял нож, обрезал веревку и похоронил отца возле ворот подсобного хозяйства. Потом собрал семью и убежал. Утром народ встал, пришёл на работу, а хозяина нет, и никто не знал, куда он девался. Так больше никто эту семью и не видел. Папа и другие рабочие остались без работы, но ненадолго. Вскоре биокомбинат взял это хозяйство. У молодого хозяина Изаака был рубленый дом, жестью крытый. У старых хозяев был насыпной дом, тоже жестью покрыт. Теперь рассказ о старом хозяине Иоганне Шеле и его сыновьях Иоганне, Петре, Фридрихе, Эдуарде. Были они как звери, а Афанасий и Карл были как люди. Когда семья Шель приехала в Верхний Карбуш, у них была одна лошадь и корова. До этого они жили в Поповке, Сосновке, и Ребровке. Все дети были холостые. Они, по-моему, приехали сюда в 1905 году. Потом скот развели и жили как единоличники. У них было три сына и дочка. Когда Яков Фришбутер, который жил в работниках у Изаака, начал строить дом на земле Шелей, то есть на этой стороне речки, к нему пришёл старый Шель и спрашивает: “Для кого ты строишь?” Яков ответил: “Для своих детей”. Иоганн от негодования сжал кулаки. “Нет, ты строишь для моих детей”. Это было в 1929 году. Я стояла рядом и всё это слышала, мне в то время было 10 лет. “Ну и пускай так”, – ответил Яков. Потом дом достроили и переехали туда жить, в 1929 году. Семья Шель пострадала по обвинению в антисоветском заговоре. В январе 1930 года братьев Ивана, Фридриха, Афанасия и Эдуарда арестовали, а братья Пётр и Карл, опередив арест, бежали. Шильдорф остался.*24(59) Карл Иванович Шель на Украине взял другую фамилию. Снохи с детьми из четырёх семей Шель были высланы в Нарымский край.*25(60) Отца Иоганна Петровича Шеля посадили в тюрьму, но вскоре выпустили, а братьев отправили в концлагерь. (В 1922 году в Омске был создан концлагерь, который входил в Сибирскую систему лагерей, территория современной 9-й колонии.) После этих событий сын Пётр со своей семьёй – Марией (1912 г..р.), Францем (1920 г..р.), Отто (1922 г..р.) – тайно уехал в город Ташкент, а оттуда они перебрались жить в Австрию. Чтобы Карла Иоганновича тоже не арестовали, семья перевезла свои вещи к родным и уехала на родину, на Украину, в село Борбасово Мариупольского округа Донской области. Там семья Карла прожила четыре года, пока неурожай 1932/1933 года на Украине не вынудил их спасаться от голодной смерти и вернуться в Сибирь, в посёлок Верхний Карбуш. Как утверждает Ф..Я..Фришбутер, в 1932 году был создан колхоз “Свой труд” на базе слияния хозяйств пяти семей: Фришбутер, двух Краузе, Шульц и Шильдорф – это стало материальной базой для создания колхоза. Первым председателем колхоза был избран Яков Яковлевич Фришбутер в 53 года (хотя неясно, откуда у батраков оказалось сельхозоборудование и скотина для обработки полей и ведения сельского хозяйства). Текст документа Поповского сельсовета от 26.02.1930: Члену сельсовета В.-Карбуш Шульцу Райнгольду и председателю ТООЗ “Труд” Фришбутеру Поповский сельсовет предлагает Вам безоговорочно принять конфискованное имущество от кулаков до особого распоряжения. Всякая попытка в неприятии имущества будет рассматриваться как вспомогательство разбазариванию имущества. Виновные будут предаваться к уголовной ответственности. Председатель [подпись]. Секретарь [подпись].*26(61) Вспоминает Фрида Фришбутер: Мой папа, когда работал у Изаака слесарем-мельником на паровой мельнице, то каждый месяц получал три рубля. Он приобретал то корову, то лошадь. Корова тогда стоила три рубля. У нас в домашнем хозяйстве также были овцы, свиньи, гуси, утки, куры. Когда мы вступили в колхоз, то сдали двух коров, двух лошадей, овец, свиней, гусей, и уток, а двух кур и кабана оставили нам. До сдачи в колхоз в нашем хозяйстве был бык-производитель и жеребец. В семье Шульца тогда было четыре сына и четыре дочки. Семья держала одну корову и лошадь. Они не хотели работать, были ленивые, и за коровой некому было ухаживать. По закону последнюю корову в колхоз нельзя было забирать, а лошадь забрали. Райнгольд Шульц был дурак из дураков, но нос свой задирал, а расписаться не мог, потому что был безграмотный. В семьях Краузе также, что у одного, то и у другого, было как у Шульца. В то время, когда папа работал председателем, посадили сад, там росли яблони, груши, вишня, крыжовник, смородина, малина и виктория. Хороший был сад, он располагался возле нашего дома. Потом подсобное хозяйство нашу землю забрало.   Примечания к главе. *24(59) Семейные архивы (1923-2010 гг.) М. Я. Чернозубова, В. К. Шеля. *25(60) Верхний Карбуш: вчера, сегодня, завтра… — Омск : Изд-во «Апельсин», 2010. — С. 23. *26(61) Верхний Карбуш: вчера, сегодня, завтра… — Омск : Изд-во «Апельсин», 2010. — (Малая родина). — С. 27. Репрессии семьи Шель Под грифом “совершенно секретно” 2 февраля 1930 года появляется приказ Объединённого Государственного Политического Управления (ОГПУ) № 44/21 “О раскулачивании”, параллельно с ним вышло постановление Политбюро ЦК.ВКП(б) “О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации”.*27(62) Этот документ не оставлял никакой надежды крестьянам, желающим вести своё хозяйство, в нём говорилось: “Отменить в районах сплошной коллективизации в отношении индивидуальных крестьянских хозяйств действия законов об аренде земли. Конфисковать у кулаков средства производства, скот, хозяйственные и жилые постройки, предприятия по переработке, кормовые и семенные запасы…”. Крестьяне были распределены по категориям. Первую категорию необходимо было заключить в концлагеря, не останавливаясь перед расстрелом, вторую необходимо немедленно выслать в необжитые местности, третью – расселить в своём же районе, но на новых, находящихся за пределами колхозных, участках. Из того же Постановления: “Предложить ОГПУ репрессивные меры в отношении первой и второй категории кулаков провести в течение ближайших четырёх месяцев (февраль-май) исходя из приблизительного расчёта: 60 тысяч и подвергнуть выселению в отдалённые районы 150 тысяч кулаков…”. Речь идёт не о преступниках, а о законопослушных крестьянах, которые хотели одного: работать на своей земле и жить в домах, построенных своими руками, растить детей. Пик репрессий пришёлся на 1937-1938 годы. Основанием их явился оперативный приказ № 00447 народного комиссара внутренних дел Союза ССР Н..Ежова “Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовных и других антисоветских элементов” [подписан: 30 июля 1937 года, гор. Москва. — Примеч. ред.], которым была установлена разнарядка на репрессии по категориям так называемых антисоветских элементов. [Там же: приказом № 00447 утверждён персональный состав областной тройки (“тройки” полномочных представителей ОГПУ для рассмотрения дел во внесудебном порядке) на территории Омской области: председатель – Г..Ф..Горбач, начальник УНКВД; члены – Д. А. Булатов, С. И. Евстигнеев. — Примеч. ред.]   Первый лист оперативного приказа № 00447 от 30 июля 1937 года. (Экземпляр для Управления НКВД Ленинградской области.) В течение четырёх месяцев 1937 года планировалось репрессировать и расстрелять 3500 человек, что было выполнено безоговорочно. Более того, от лица нового начальника омского управления НКВД Горбача в Москву летит телеграмма – просьба об увеличении лимита на расстрел до 8 тысяч. Сталин собственноручно ставит резолюцию на телеграмме: за увеличение лимита до 9 тысяч. 31 января 1938 года высылаются дополнительные разнарядки на репрессии: Омская область – 5 тысяч человек. 15 августа 1937 года появляется приказ № 00486 о репрессиях жён и детей изменников Родины.*28(64)   Шифротелеграмма из Омска от 19.11.1937 “по операции контрреволюционного кулацкого элемента” (подписи: Сталин, Молотов, Ворошилов, Жданов, Ежов). (Факсимиле, фрагмент. При увеличении – полный текст.) Продолжаю историю моего деда Эдуарда Иоганновича Шеля. В то время ему было 30 лет, крестьянин-единоличник. Он был арестован 9 февраля 1930 года и осуждён на 10 лет лишения свободы с конфискацией имущества, так как попал в ранг сына кулака. Но этим беды семей Шель не окончились. 15 мая 1931 года оставшиеся семьи по решению местных органов власти были высланы в Нарымский край. Их посадили на подводы и под конвоем отвезли к пристани на Иртыше, затем погрузили на баржу. В течение нескольких дней к Куломзинской речной пристани тянулись вереницы подвод с арестованными людьми. Когда баржу заполнили арестованными, её прицепили к пароходу, и плавучая тюрьма поплыла вниз по Иртышу. Затем по реке Обь в течение двух месяцев переправляли в Нарымские болота возле села Колпашево. Первую неделю заключённых людей на барже ничем не кормили. Всех их держали в трюмах. Дети и взрослые не выдерживали духоты и голода и умирали один за другим. По утрам большие и маленькие трупы выносили на палубу. Начальник конвоя пересчитывал тела, а затем по приказу конвоиров их бросали за борт в воду. Первой из семьи Эдуарда Шеля умерла годовалая Елизавета, затем Иван двух лет, Марта пяти лет, Афанасий восьми лет. Видя поголовную гибель людей, заключённым стали давать сухой овёс с водой, который припасли для лошадей. В середине июля оставшихся в живых доставили в тайгу, окружённую со всех сторон болотами. В спешном порядке людей заставили строить из сырых брёвен бараки. Внутри вдоль стен сооружали трёхъярусные нары. Ежедневно с восходом солнца все взрослые направлялись на разные работы: заготовку леса, выкорчёвывание пней и распахивание земли, а ребятишки промышляли траву, ягоду, грибы, рыбу. После работы людей собирали в душных бараках, где не было покоя от вшей, блох, москитов и комаров. Одежда, в которой привезли людей, поизносилась, а на дворе наступала долгая, холодная сибирская зима. В плохо отапливаемых бараках дети и взрослые болели и умирали от простудных заболеваний. В одном из таких бараков получил туберкулёз лёгких Константин, мой отец, которому было в то время пять лет. Прошла первая зима. Весной люди воодушевились – вспахивали поля и засеивали их рожью и овсом. У сердобольных сибиряков, проживавших в тех местах, приобретали живность и кое-какую одежду, инструмент. Переписка с “внешним миром” высланным людям запрещалась. Тот, кто из ссыльных не выдерживал такой жизни и пытался бежать, погибал в непроходимых болотах, а выживших вылавливали, сажали в тюрьму или убивали на месте. Жена Афанасия умерла в Нарыме, и родные писали из лагеря Александру Шильдорфу, чтобы он забрал несовершеннолетних троих детей Афанасия. Шильдорф поехал туда и привёз сирот, тёщу Розалию и 76-летнего Иоганна, который по дороге домой умер. До сих пор остаётся загадкой, как Шильдорф сумел перевезти тело покойного тестя. Александр был очень грамотный и честный человек. Потом, когда они приехали в Верхний Карбуш, то похоронили покойника на кладбище. Сирота внучка Марта и бабушка Розалия стали жить в доме зятя Шильдорфа. Каждый год в Нарымский лагерь на место умерших прибывали новые сосланные люди. Так прошло четыре долгих года. По сталинской амнистии 1935 года часть сосланных кулаков получила освобождение. Прабабушка Розалия поехала в те далёкие места ссылки, похлопотала перед властями и забрала оставшихся в живых своих родных домой. Елизавета Карловна Шель с оставшимся двумя детьми из семи – Эдуардом, четырнадцати лет, и Костей, восьми лет, – первое время жила в саманном доме у свекрови Розалии. После возвращения из Нарымского края в деревню Верхний Карбуш Елизавету с детьми в колхоз “Свой Труд” не приняли, как семью бывших кулаков.*29(65)   Примечания к главе. *27(62) Забвению не подлежит. Книга памяти жертв политических репрессий. — Омск : Омское кн. изд-во, 2004. — С. 26-27. *28(64) Забвению не подлежит. Книга памяти жертв политических репрессий. — Омск : Омское кн. изд-во, 2004. — С. 27. *29(65) Семейные архивы (1923-2010 гг.) М. Я. Чернозубова, В. К. Шеля. Архивные данные на семью Иоганна Петровича Шеля Семья Иоганна Петровича Шеля, уроженца села Борбасово Мариупольского уезда Екатерининской губернии … . → продолжение : В. К. Шель. “Хутор Шель” — [ч.3.]   Речка Карбушка.   Исторический очерк Владимира Константиновича Шеля «Хутор Шель» в сокращении опубликован в журнале «Культура. Немцы Сибири» № 23 (Омск, 2012. — С. 7-20). Отдельной книгой очерк В. К. Шеля «Хутор Шель» вышел в издательстве «Амфора» (г. Омск) в 2012 году.   Журнал «Культура. Немцы Сибири» № 23 на 2012 год размещён в библиофонде открытого библиографического собрания НООБИБЛИОН (см. текст). см. текст в библиофонде Омск : Нац.-культ. автономия немцев Омской обл., 2012. Литературно-исторический методический журнал. Культура. № 2(23) : ноябрь. 2012.   В открытом библиографическом собрании НООБИБЛИОН представлена книга В. К. Шеля «Хутор Шель» (см. релиз / текст). см. релиз / текст в библиофонде Омск : Изд-во «Амфора», 2012. В. К. Шель. Хутор Шель. Исторический очерк.

авторская страница ■ Опубликовано: 27 мая 2015 года. Текст предоставлен автором. Дата поступления текста в редакцию альманаха Эссе-клуба ОМ: 19.05.2015.