OM
ОМ • Включайтесь!
2024.03.28 · 22:20 GMT · КУЛЬТУРА · НАУКА · ЭКОНОМИКА · ЭКОЛОГИЯ · ИННОВАТИКА · ЭТИКА · ЭСТЕТИКА · СИМВОЛИКА ·
Поиск : на сайте


ОМПубликацииБюллетень ЭКОКУЛЬТЭкософия • Генезис
2012 — Лизунов В.В. — Историческая роль культурного ландшафта в социокультурной жизни и социальном управлении
.
Сетевое издание по вопросам экологической культуры
Бюллетень ЭКОКУЛЬТ
ЭКОСОФИЯ • ГЕНЕЗИС


Лизунов
Владимир Васильевич

директор Омского научно-образовательного комплекса (ОНОК),
доцент Омского института (филиала) Российского государственного
торгово-экономического университета,
учёный секретарь Омской региональной общественной организации
Вольного экономического общества России
действительный член Русского географического общества,
член-корреспондент Академии медико-технических наук РФ,
кандидат физико-математических наук


Историческая роль культурного ландшафта
в социокультурной жизни и социальном управлении


В последние годы руководством России и специалистами различных уровней, как правило, обсуждаются два варианта стратегического развития страны: первый связан с запуском механизмов пассионарного подъёма нации, способного обеспечить интенсивное развитие страны путём инновационного прорыва; альтернативой ему является проедание природных богатств страны, превращение в сырьевой придаток государств, уже построивших постиндустриальные общества [1].
Наличие огромного ресурсного потенциала Сибири и Дальнего Востока в условиях уменьшающейся численности населения, глобализации мировой экономики и нарастающего дефицита сырья и жизненного пространства в других странах является причиной эмиссии в эти российские регионы иностранного населения с другой культурой, усиливающихся потоков международной, в том числе нелегальной, миграции [2], а также может явиться причиной внешних экономических и политических вызовов в отношении восточных территорий России [3].
Международная миграция, характерная для второй половины ХХ века, имеет положительные стороны. Она позволяет смягчить тенденцию демографической поляризации, позволяет получить дополнительные рабочие руки и занять вакантные места (особенно низкоквалифицированные) в принимающих развитых странах. Для государств, из которых идут потоки мигрантов, она способствует решению проблемы занятости и получения дополнительных доходов. При этом миграция порождает и серьёзные противоречия, в том числе межцивилизационные. В Западной Европе, России растут анклавы иных цивилизаций. Пример Косово и Македонии показывает, что это может привести к острым межцивилизационным конфликтам, вплоть до военных столкновений. Среди некоторых слоёв населения в принимающих странах усиливается ксенофобия, наблюдаются проявления расизма [4].
Потоки мигрантов или кочующих народов в истории человечества существовали, как правило, в переходные периоды – под влиянием ухудшения природных условий, перенаселённости или военных угроз. Яркими примерами являются великая греческая колонизация VIII–VI веков до н. э., походы Александра Македонского, освоение новых территорий римлянами, нашествия гуннов, готов, монголов, переселение болгар на Среднюю Волгу и на Балканы, освоение европейцами Нового Света, а Московским царством – Сибири.
Для современной России, в особенности – районов Сибири и Дальнего Востока, крайне необходимо эффективное решение демографических и иммиграционных проблем на основе разработки собственных производственных, транспортных и социальных стратегий, учёта потребностей развивающейся экономики в трудовых ресурсах по их видам, квалификации и территориям. Необходимо создание условий для нормальных условий жизни и труда иммигрантов как внутрицивилизационных (из стран СНГ), так и межцивилизационных, а в необходимых случаях – для их натурализации.
Поскольку в результате миграционных потоков возникают, а иной раз и обостряются межцивилизационные проблемы, проявляется ксенофобия у части местного населения, при разработке таких программ крайне необходимо использование не только результатов современной иммиграционной политики западноевропейских стран и США, но и исторического многонационального опыта России, США и СССР.
При этом важнейшей задачей является исследование причин разнообразия культурной среды территории, а также выявление условий, при которых в одних регионах формируется высокий культурный и духовный потенциал, а другие становятся очагами социальной напряжённости и культурного регресса; как использовать социокультурную неоднородность территории для решения задач её гармоничного развития. В этих целях развиваются, например, теоретические и прикладные исследования культурного наследия и современной социокультурной жизни, сложившихся в результате разных этапов русского освоения территории Урала и Западной Сибири [5, 6, 7].
В разрабатываемом методологическом аппарате этих исследований вводится понятие «культурного ландшафта» территории, структура которого формируется в виде определённой системы коммуникативных и ценностных феноменов [8].
Коммуникативная структура культурного ландшафта связывается с двумя основными формами коммуникаций. Первая из них включает транспортные наземные коммуникации освоения: речные пути, сухопутные и железные дороги. Ко второй форме относятся социальные и культурные межсубъектные связи: информационные коммуникации, связывающие социокультурные общности; культурное наследие; исторические архетипы; социокультурная память и т.д.
Каждая из этих коммуникаций связана с определёнными институтами (от лат. institution – обычай, наставление) и системами ценностей, присущими той или иной форме освоения. Институты являются первичными элементами движущих сил общества (материальные, моральные, этические и правовые факторы), рассматриваемые в историческом развитии. В случае конструктивных решений в межкультурном общении формируется определённый менталитет, некоторый «общий язык». Кроме форм преодоления лингвистических трудностей, он включает в себя логические правила, схемы, процедуры и т.п. как культурные (когнитивные) средства организации общего для сторон (то есть – социально организованного) процесса мышления [9, 10, 11].
В наиболее общем виде, учитывая периодизацию развития общества, предложенную Д.Беллом и А.Тоффлером, можно говорить о ценностях доиндустриального, индустриального и постиндустриального освоения [12, 13].
Фёдоровым Р.Ю. выделено доминирование специфических систем ценностей, свойственных тем или иным историческим эпохам. К их примерам можно отнести кардинальную трансформацию ценностей освоения, произошедшую в результате реформ Петра I, после революции 1917 г., в период ряда индустриализаций ХХ века [14]. В локализованном масштабе с этих позиций можно рассматривать "малые ценности” локальных сообществ, определяющие социокультурные особенности той или иной местности.
Каждому типу общества присущи свои характерные формы коммуникаций освоения. Так, главными коммуникациями освоения доиндустриального общества являлись естественные пути сообщения природного происхождения (моря, реки, степи). Для обществ индустриального типа на первый план выходят рукотворные маршруты освоения (сухопутные и железные дороги, линейные инженерные коммуникации). В постиндустриальном обществе в качестве доминирующей системы коммуникаций освоения начинают выступать сети (сети трансляции информации, сети социальных институтов, сети торговли, производства и услуг и т.д.). Постиндустриальные формы освоения фактически являются "внутренней колонизацией”, поскольку это уже не освоение территории "с чистого листа”, а форма, развивающаяся на основе предыдущей. Но они за счёт "виртуализации” процессов освоения способны серьёзно изменить специфику культурного ландшафта территории, минуя традиционные магистрали освоения. Иллюстрацией являются примеры, когда до самых отдалённых, периферийных поселений, хранивших элементы традиционных форм культуры и жизненного уклада, через СМИ или сети торговли и услуг доходят образцы массовой культуры и форм потребления, значительно меняющие ценностные установки и образ жизни местного населения.
Исследуя историю освоения Урала и Западной Сибири, можно привести ряд примеров того, когда маршруты и соответствующие формы освоения исчезали, но сохранившиеся ценности освоения, в виде "неявных” форм коммуникации, продолжали оказывать значительное влияние на особенности культуры, сформировавшей на месте этого маршрута.
Так, первый этап освоения сибирских земель с конца XVI до середины XVIII века был связан с формированием комплекса маршрутов, который называют «Сибирским путём». Он брал свое начало в Заволочье – историко-культурной зоне Русского Севера, расположенной в районе слияния рек Северной Двины, Сухоны и Вычегды. Из находившихся в этом районе городов Великий Устюг, Тотьма, Сольвычегодск и Каргополь, в жизни которых важную роль играли дальние торгово-промысловые связи, вышла значительная часть первопроходцев восточных рубежей России.
Этот маршрут проходил через Северный Урал, где была проложена Бабиновская дорога [15], соединившая Соликамск и Верхотурье, впоследствии продлённая до Тюмени и Тобольска. На территории Сибири этот маршрут совпадал с направлениями крупных рек, на которых был построен ряд опорных городов-острогов: Обдорск, Тара, Енисейск и др. На протяжении почти 150 лет он выступал в качестве основной магистрали освоения Сибирских земель, по которой вводились важнейшие атрибуты русской государственности и духовной культуры, формировались значимые формы культурной и духовной жизни, воздвигались выдающиеся образцы местного храмового и гражданского зодчества, основывались монастыри и образовательные учреждения [16].
Во II половине XVIII века в процессе освоения Урала и Сибири на смену «Сибирскому пути» пришла новая система транссибирских сухопутных маршрутов, связанная с проведением в жизнь реформ Петра I. Строительство Санкт-Петербурга и последующий выход к Черноморскому побережью, подорвали исключительное торговое значение Русского Севера, предопределив последующий упадок игравших важную роль в освоении Сибири таких городов, как Великий Устюг, Каргополь, Сольвычегодск и др. Другим решающим фактором, повлиявшим на характер изменения транссибирских маршрутов освоения, стало формирование в этот период крупных промышленных центров на Урале.
В соответствии с результатами исследований Тюменского научного центра СО РАН в культуре ранних форпостов Чердынь, Соликамск, Верхотурье и Тобольск доминируют системы ценностей, характерные для доиндустриальных форм освоения. Исторические центры этих городов органично вписаны в окружающую природную среду, значение духовных институтов здесь всегда преобладало над светскими. В строящихся же с начала XVIII века уральских городах-заводах Екатеринбурге, Нижнем Тагиле, Невьянске и др. можно отчётливо проследить воплощение ценностей общества индустриального типа: рационализацию и секуляризацию их культурного ландшафта, стремление подчинить силы природы и саму организацию поселенческих моделей практическим задачам производства.
Во второй половине XVIII века всё возраставшее влияние новых, преимущественно индустриальных, центров экономического и социокультурного развития: Перми, Екатеринбурга, Омска, Красноярска и т.д. способствовало смещению на сотни километров к югу многих участков «Сибирского пути». Этот процесс ознаменовался официальным открытием в 1783 году Большого Сибирского тракта, ставшего предвестником Транссибирской магистрали.
Города, сыгравшие ключевую роль на раннем этапе освоения Сибири, оказались в стороне от крупных транзитных магистралей и из узловых элементов передачи социокультурных инноваций они превратились в очаги традиционной культуры, продолжающие репродуцировать ценности, характерные для эпохи своего расцвета. Несмотря на то, что сегодня эти города не объединены транспортными магистралями, они образуют своеобразную историко-географическую сеть, содержащую пласты различных форм и ценностей материальной и духовной культуры. Они хранят ценности традиционной культуры, определяющих духовное и историко-культурное своеобразие регионов, на территории которых они расположены. Во многих из них сохранились выдающиеся исторически сложившиеся градообразующие архитектурно-ландшафтные комплексы (Великий Устюг, Соликамск, Тобольск). Другие города уникальны органично сохранившимися элементами традиционного жизненного уклада, фольклора, духовной жизни (Тотьма, Чердынь, Верхотурье). Во многих из этих городов находятся особо почитаемые православные святыни, уникальные памятники истории и архитектуры, крупные музеи-заповедники [17].
В Институте экологических проблем Севера Уральского отделения РАН с 2004 г. действует проект «Уникальные исторические поселения Русского Севера» в котором культурный ландшафт рассматривается как реальное (физическое и материальное) воплощение культурного пространства, как совместное творение человека и природы, представляющее собой сложную систему материальных и духовных ценностей, обладающих высокой степенью экологической, исторической и культурологической информативности [18]. Он является ресурсом для социально-экономического развития региона, в том числе – возрождения сельских территорий, народной культуры, развития туризма, строительства объектов туристической инфраструктуры. Правовая защита данного ресурса как объектов наследия и его развитие позволяет создать дополнительные рабочие места, увеличить ценность и значимость территории. Включение понятия "наследие” в систему деятельности государственных, правовых и общественных структур определяет историческую преемственность, позволяет не только осваивать и сохранять, но и развивать традиционные уклады, культурные ценности.
Комплексное изучение маршрутов освоения и культурного ландшафта, способствует не только глубокому пониманию исторических процессов и современной социокультурной ситуации, но служит базой для эффективного социального управления. Чрезвычайную актуальность приобретает изучение роли ценностей традиционной культуры в жизни современного общества, в котором начинают всё более доминировать постиндустриальные черты развития.
По словам Президента России Д.А.Медведева в настоящее время "в российском обществе потеряны нравственные ориентиры”. В результате революций, радикальных реформ и экономического кризиса Россия терпит крупнейшее национальное бедствие в мировой истории, которое носит поистине катастрофический характер, в том числе – связанное с угрозой депопуляции, уменьшением численности населения регионов и потерями ценностей традиционной культуры. При этом анализ российских социальных катастроф показывает, что большую роль в них играет кризис отношений между обществом, властью и бизнес-сообществом [19], потеря нравственного и ценностно-смыслового содержания деятельности.
Поэтому особо важное место в современном глобализирующемся информационном обществе, прежде всего – в целях эффективного социального управления, занимает прочтение, осознание и сохранение проявлений традиционной культуры, а также комплексное изучение ценностей и коммуникаций, сформировавших тот или иной культурный ландшафт. Основой его жизнедеятельности является не только развитие хозяйственных и административных элементов, но и факторов, отвечающих за ценности его духовной и культурной жизни, исторически сложившихся традиций и развивающихся институтов гражданского общества [20].

___________________________
1. Кузык Б. Н. Россия и мир в XXI веке. – М.: Институт экономических стратегий, 2006. – 640 c., с.62.
2. Метелёв С. Е. Международная трудовая миграция и нелегальная миграция в России: Монография. – М.: ЮНИТИ-ДАНА, Закон и право, 2006.
3. Лизунов В. В., Метелев С. Е. Роль инфраструктуры в социально-экономическом развитии региона // Закон и право. – 2008. – № 4. – С. 10-14.
4. Кузык Б. Н. Россия и мир в XXI веке. – М.: Институт экономических стратегий, 2006. - 640 c., с.77/
5. Фёдоров Р. Ю. Морфология культурного ландшафта региона // Философия и будущее цивилизации: Тезисы докладов и выступлений IV Российского философского конгресса (Москва, 24-28 мая 2005 г.): в 5 т. Т. 4. – М.: Современные тетради, 2005, с. 648-649.
6. Ганопольский М. Г., Фёдоров Р. Ю. Магистрали освоения как основа формирования культурного ландшафта региона (опыт историко-географической реконструкции) // Вестник Тюменского гос. Университета, 2006, № 6, с. 190-193.
7. Интернет-проект «Путь в Сибирь». URL - http://www.ikz.ru/siberianway
8. Фёдоров Р.Ю. Ценности освоения в культурном ландшафте. // Пытаннi мастацвазнаўства, этналогиii i фалкларыстикi. Вып. 3: у 2 ч. Частка 2 / Iн-т мастацвазнаўства, этнаграфii i фальклору iмя К. Крапiвы НАН Беларусi. – Мiнск: Права i эканомика, 2007, с. 272-276.
9. Фёдоров Р. Ю. (2007), с. 272-276.
10. Лизунов В. В. О роли нравственности и рефлексивного управления в социальном партнёрстве и эффективном развитии // Экономические системы и социальные структуры: Материалы II межвузовского семинара (3–6 апреля 2009 г.) – Омск: Изд-во Ом. гос. ун-та, 2009, с.135-155. 11. Марача В. Г. Исследование мышления в ММК и самоорганизация методолога: семиотические и институциональные предпосылки // Кентавр, 1997, с. 10-11.
12. Bell D. The Coming of Post-Industrial Society. A Venture in Social Forecasting. N.Y., 1973.
13. Toffler A. A. Third Wave. N.Y., 1980.
14. Фёдоров Р. Ю. (2007), с. 273.
15. Бабиновская дорога – путь длиною в 400 лет: Научно-популярное издание / Под. ред. Шилова В. В., Бординских Г. А. – Березники, 1998.
16. Фёдоров Р. Ю. (2007), с. 274.
17. Фёдоров Р. Ю. (2007), с. 6.
18. Пермиловская А. Б. Культурный ландшафт Русского Севера как объект наследия в аспекте региональной политики. – Власть, № 3, 2011, с.84-86.
19. НП «Экономическая экспертная группа». Общество, бизнес, власть // Альманах ассоциации независимых центров экономического анализа (2002-2005 гг.), выпуск № 10, 2005, с. 203-221.
20. Лизунов В. В., Метелёв И. С. Историческая роль культурного ландшафта в развитии Сибири // Россия и Европа. Единое экономическое пространство: Сб. мат-лов Международной научно-практич. конф-ции (2-3 декабря 2010 г.). – Омск: Издатель Омский институт (филиал) РГТЭУ, 2010, с. 80-83.

© В.В. Лизунов, 2011
адрес эл.почты автора: vladvasil@yandex.ru



Опубликовано:

18.09.2012
Бюллетень ЭКОКУЛЬТ • Рубрика «Среда обитания и социализация»

 
 
Автор : Лизунов Владимир Васильевич  —  Каталог : Экософия • Генезис
Все материалы, опубликованные на сайте, имеют авторов (создателей). Уверены, что это ясно и понятно всем.
Призываем всех читателей уважать труд авторов и издателей, в том числе создателей веб-страниц: при использовании текстовых, фото, аудио, видео материалов сайта рекомендуется указывать автора(ов) материала и источник информации (мнение и позиция редакции: для порядочных людей добрые отношения важнее, чем так называемое законодательство об интеллектуальной собственности, которое не является гарантией соблюдения моральных норм, но при этом является частью спекулятивной системы хозяйствования в виде нормативной базы её контрольно-разрешительного, фискального, репрессивного инструментария, технологии и механизмов осуществления).
—  tags: депопуляция, социокультурная жизнь, культурный ландшафт, социальное управление
OM ОМ ОМ программы
•  Программа TZnak
•  Дискуссионный клуб
архив ЦМК
•  Целевые программы
•  Мероприятия
•  Публикации

сетевые издания
•  Альманах Эссе-клуба ОМ
•  Бюллетень Z.ОМ
мусейон-коллекции
•  Диалоги образов
•  Доктрина бабочки
•  Следы слова
библиособрание
•  Нообиблион

специальные проекты
•  Версэтика
•  Мнемосина
•  Домен-музей А.Кутилова
•  Изборник вольный
•  Знак книги
•  Новаторство

OM
 
 
18+ Материалы сайта могут содержать информацию, не подлежащую просмотру
лицами младше 18 лет и гражданами РФ других категорий (см. примечания).
OM
   НАВЕРХ  UPWARD