Почти все стихотворцы пишут и прозой, почти все прозаики пишут, или когда-нибудь писали, и стихами. Однако невольно, говоря о писателе, мы называем его или «поэтом», забывая о прозе, или романистом, повествователем, не помня о его стихах.
У хорошего поэта не может быть совершенно плохой прозы, как у хорошего прозаика-стилиста очень плохих стихов; но у того и у другого это не главная, вторая для него форма, – в громадном большинстве случаев ничего не прибавляет к облику художника. А бывает, что и вредит: в несвойственной одежде резче выступают недостатки, индивидуальные слабости данного дарования, и мы, заметив их в прозе поэта, – невольно ищем тех же, неверных нот его и в стихах. Очарование и доверие уменьшаются. И часто совершенно напрасно.
Проза В. Брюсова, его книга рассказов «Земная ось», может, пожалуй, толкнуть на этот соблазн. Но лишь того, кто не понимает, как велико не внешнее, а внутреннее различие между стихами и прозой, какая лежит между ними пропасть. Современные беллетристы «нового типа», приближая, с великими усилиями, прозу к стихам, дают нам что-то смешное, лишённое обоих очарований, – очарования прозы и, отличного от него, очарования стихов. Все искания форм новых, конечно, праведны, но, во всяком случае, новая форма не найдена и вряд ли будет найдена путём полумеханического сближения прозы и стихов.
Брюсов мало грешит этим.
Истинные поэты, как ни странно, редко злоупотребляют даром стиха, стискивая его насильно в прозу. Они более других чувствуют эту пропасть между формой стихотворной и прозаической. Брюсов пишет прозой, «как прозой», по крайней мере, хочет так писать. Грех его в другом: он всё время помнит, что вот он, поэт, – пишет прозой. А так как он-то сам, Брюсов, – целиком – поэт (только потому и настоящий поэт), то его самого для прозы и не остаётся. Он пишет прозу, естественно, не «как Брюсов» – а как кто угодно, какой угодно художник. И благодаря тому, что литература всех стран и всех времен ему открыта и силой художественного чутья в его власти и воле, – он пишет свою прозу как любой из угодных ему художников. Но писать как Эдгар По – значит не быть ни Эдгаром По, ни самим собою. Самого же Брюсова очень мало в его прозе, так мало – что даже недостатки и слабости этой прозы к самому Брюсову почти и не относятся, оставляют образ его, поэта, цельным, неприкосновенным.
Есть, конечно, обманчивые отражения… Но не надо забывать: нередко то, что в стихах – действительная правда, в прозе – действительная ложь. В стихах – сила, верность и магия, – в прозе – риторика. Кровь и блеск стихов Брюсова – действуют, подчиняют, потрясают; ужасы и страхи его рассказов равнодушно утомляют. Тёмные провалы садизма, где «хаос шевелится», – превращаются у Брюсова, в его прозе, в половые «ужасики», которых чем больше нагромождать – тем они больше уплощаются. Если бы «Сестёр» было не три, а тридцать три и соответственно увеличилось бы количество крови, страсти и трупов – то рассказ был бы ещё слабее. Но и трёх сестёр и четырёх трупов так много и так мало действия всё это производит на читателя, что он, раздосадованный, не знает, чего пожелать: то ли чтоб уж кровью, по крайней мере, всё было залито, то ли чтоб совсем не было праздных трупов.
Многие рассказы Брюсова мне искренно нравятся. Они «удались». Таковы: «Республика Южного Креста», «В подземной тюрьме»… Отчасти «В зеркале», хотя последний хуже: опять как-то не веришь этим происшествиям. Рассказы нравятся, потому что написаны умно, в выдержанном, более или менее, стиле; это – «рассказы положений», как говорит сам Брюсов, и положения придуманы, иногда, любопытно. Рассказы нравятся… Но разве стихи Брюсова «нравятся»? Они пленяют.
И вот этой-то пленительности, непременной пленительности истинного искусства – нет в искусной прозе Брюсова.
Прибавить к сказанному, – и к предисловию самого Брюсова, где он подметил кое-что в себе очень верно, – мне остаётся немного. В поэзии Брюсова есть вселенскость. Мы, русские, ещё туда-сюда, когда мы очень, когда мы главным образом – русские; мы хороши, когда в нас есть вселенскость, и мы на неё способны. Но мы никуда не годны, когда делаемся космополитами. Русский космополит – это человек, признающий, видящий, любящий равно все страны, все народы, все – кроме одного своего. Брюсов-прозаик – именно такой русский космополит. Он видит «литературу», жизнь, её формы, её красоту во всех народах, кроме своего, во всех временах, кроме своего. При его проникновении в «стиль», при его власти над словом – он, конечно, мог бы писать свою прозу в стиле Чехова и даже Пушкина, но он не может этого захотеть. Его как прозаика влечёт Пшибышевский или Эдгар По. Сам же Брюсов, вселенский, претворивший в своё, взявший в своё какие-то части и Пушкина, и Гоголя, и Бодлера, – сам Брюсов – только в стихах, только там.
Там и бестенденциозностъ его, бессмысленность, в прозе становящаяся тенденцией, – лишь углублённая тайна жизни. Брюсов не таинственен в своих рассказах, в какие бы таинственные «положения» он ни ставил своих героев, сколько бы ни лил он их крови, сколько бы ни жёг их страстью и огнём. Атрибуты мага, но магии нет.
Брюсов не таинственен в своей прозе. Но ведь в прозе — нет Брюсова…
Моими «похвалами», моими «да» – конечно, не исчерпывается поэзия Брюсова. Да не интересны похвалы. Интересен «лик» художника, человек-поэт: он узел, стягивающий своё «да» со своим «нет». Лик Брюсова – один из самых обманчивых… для несложных душ многих его читателей и почитателей. Как часто холод его кажется огнём! Не все знают, что и холод жжётся. Огонь же Брюсова спрятан слишком глубоко, – я сомневаюсь, я не верю, что его видели многие…
Впрочем, эта тема – не тема моей настоящей заметки. Я поговорю о Брюсове-стихотворце при случае, особо. Здесь же мне хотелось сказать несколько слов лишь о прозе поэта…
——— • ———
Антон Крайний
(З. Гиппиус)
1906
«Проза поэта» – критическая статья З. Н. Гиппиус о книге рассказов В. Я. Брюсова «Земная ось».
Статья впервые опубликована в журнале «Весы» (1907. — № 3).
Также – в сборнике статей Зинаиды Гиппиус (под псевдонимом Антон Крайний) «Литературный дневник» (Санкт-Петербург, 1908. — С. 371-379)*.
_______________________
* Гиппиус З.Н. Литературный дневник (1899–1907) / Антон Крайний (З. Гиппиус). — С.-Петербург : Изд. М. В. Пирожкова, 1908.
Материалы сайта могут содержать информацию, не подлежащую просмотру
начало статьи