OM
ОМ • Включайтесь!
2024.11.21 · 23:01 GMT · КУЛЬТУРА · НАУКА · ЭКОНОМИКА · ЭКОЛОГИЯ · ИННОВАТИКА · ЭТИКА · ЭСТЕТИКА · СИМВОЛИКА ·
Поиск : на сайте


ОМПубликацииЭссе-клуб ОМВЕРСЭТИKА
ВЕРСЭТИKА — Т.Е.Смирнова (Татьяна Виноградова) — ПрОклятые поэты
.
Альманах рукописей: от публицистики до версэ  Сетевое издание Эссе-клуба ОМ
ЭК Татьяна Виноградова
ВЕРСЭТИKАVERSETHICS
VE
Прóклятые поэты
I am the Lizard King.
I can do anything.
J. Morrison *1
Джим Моррисон был прóклятым поэтом. Аллен Гинзберг был проклятым поэтом. Марина Цветаева была проклятым поэтом. Томас Стирнс Элиот и Эзра Паунд были проклятыми поэтами, Гамлет, если верить олимпожителю Гёте, тоже был проклятым поэтом. И только Бродский был, подобно Гёте, олимпийцем (но, в отличие от Иоганна, Иосиф взирал на мир со спокойствием обречённости).

Огромное лоскутное одеяло мира выцвело, вытерлось и расползается по швам. Отовсюду торчат грязные нитки, лоскутья и несвежие заплаты. «Напиться в лоскуты». Забавно…

Мир и народ не желают вылезать из уютной рамочки экрана ТВ. Мир и народ спят, перевесившись через край пропасти, вздыхая и причмокивая во сне. Миру и народу хорошо. Пропасти тоже хорошо. Она любит ждать, это её естественное состояние. Ждать и перемалывать, дождавшись.

А где-то далеко, за краем ожиданья, за последней кромкой бесконечного мегаполиса, лежит невозможное, сверкающее, тёплое море. Оно обнимает попавших в него, обнимает нежно и неотвратимо. На его необъятном пустом берегу пауки и ящерицы греются на солнце, сверкают бисером песчинки, весело гниют водоросли, а камни беззвучно поют Великую Песнь, Длящуюся От Сотворения Мира. Бездомные прóклятые поэты тоже здесь. Они греются на закатном солнышке и слушают Песнь Камней, попутно закачивая в себя пиво, абсент, портвейн и прочие галлюциногены. Ящерицы щурятся на солнце. Они замерли и ждут, когда Солнце-Отец и Брат-Океан примут их в свои необъятные объятья. Солнце загадочно щурится в ответ. Оно Знает. Знает, но не скажет ничего и никогда. В особенности – прóклятым поэтам.

Прозрачные бусины городов, горящий стеклярус в чёрной витрине ночи, в серебряных и бесконечных зеркалах, повторяющих друг друга, потерявшихся друг в друге, проникающих друг в друга, пожирающих друг друга, отражающих друг друга вновь и вновь, вновь и вновь, – отражающих эту ночь, эту светозарную ночь… Эти бусины/ бисер/ стеклярус, эти стразики и паетки вот-вот окончательно затеряются, скатившись с крохотного шарика в непроглядную черноту, строго-настрого не пропускающую взгляды (кроме взглядов прóклятых поэтов, но эти – не в счёт, всё равно им никто не поверит).

«Живи-живи-живи», – шепчут ящерицы, волны и камни, а пауки выплетают безумные кислотные кружева с монограммами Джеймса Дугласа Рембо, Артюра Моррисона, Эзры Паунда и Аллена Элиота Датского.

В нейтральных водах тихо сияет хрустальный, непотопляемый Уильям Блейк.

Дворец ночных призраков, где горящие зеркала городов вот-вот будут расколоты весёлыми ghost'ями, ждёт именно тебя. Прóклятые поэты ждут именно тебя. Нежная, мягкая пропасть ждёт только и именно тебя – для последнего опыта по перемалыванию и переламыванию бессмысленных смы… Нет: бесчисленных смыслов и бессмысленных числ (сочти число Зверя… и напиши об этом в Общество Защиты Сюрреалистических Животных).

В моей голове медленно прорастают свежие колючие слова. Мне щекотно. Хочется распилить череп и вытряхнуть слова на волю. Ну вот, уже заколосились. Ветер в моей голове волнует желтеющую ниву. О Боже, они меня доконают. Где твой серп, о Боже?

Ещё один кусочек Изначальной Реальности, отвоёванный у Бурлящего Хаоса. У очаровательного, беспечного Хаоса, жаждущего освободиться от Занудной И Предустановленной Гармонии. Крохотный плацдарм Реала, где мы все, прóклятые поэты, намертво вцепившиеся руками, ногами, зубами и мозгами, – короче, всею своей псевдосущностью в БЫТИЕ И НИЧТО, противостоим Блаженной Энтропии (а значит, изо всех сил приближаем Ея Пришествие).

Блаженная Энтропия и Могучий Беспечный Хаос знают лучше. Они – могут. Они – хотят. Они кричат и шепчут на разные голоса, они ласковы и настойчивы с нами – своими непутёвыми детьми.

Лоскутное одеяло Кагбы-Реальности лишается ещё одного увесистого фрагмента. Ах, недосчитались! Чего именно недосчитались? Реальности? А что это? Где это? Кто её видел, эту реальность, эту улыбчивую маску (суку)? – Keep smiling*2, «Мистер Лыба-Улыба» (привет переводчикам Стивена Кинга).

А Горящие Жирафы всё бегут и бегут. А Чёрный Квадрат всё дрожит и мерцает мазутом, притягивая взгляды поэтов и крылья чаек, засасывая их внутрь себя, схлопывая реальность – точнее, то, что от неё «кагбы» осталось.

Мы все так любим нашу милую маленькую реальность. Она – прибежище и берег. Она незыблема, как… Баобаб? Нет. Как… глупость человеческая? Пожалуй, это ближе. Сотни ящериц лезут по стене. Пытаются убежать от реальности. Хаос и Энтропия крадутся за ними следом. Паук выплетает из своей паутины Чёрный Квадрат. Думай! Иногда это лучший способ отодрать от себя ещё один лоскут этой лыбящейся маски. Оторвать с мясом, отбросить и постараться забыть, поскуливая и подвывая от пустоты и сладостной боли.

Ромашки и ржавые гвозди растут на поле. Сквозь ромашки прорастают детские глаза, опушённые ресницами, невинно-наглые, вопрошающие. Они всматриваются вглубь тебя. Они пытаются проникнуть за твою железобетонную улыбку. Искорёженная арматура нежно оплетает твои руки и ноги, твои мысли и сны, привет тебе, о милая ромашка на обугленном, дымящемся плацдарме.

Дионисийское безумие выжигает нас изнутри, его ацетиленовое пламя синеет в эстетских индиговых небесах. Нас разрывает на куски, наши окровавленные фрагменты усеивают Ромашковый Плацдарм Реала, украшая, устрашая, удобряя…

Мосты из Бытия в Ничто горят, горят! Жирафы тоже горят, им не поможет Общество Защиты Сюрреалистических Животных. Одичавшие ромашки ликуют. Хохот, клочья, скрежет, лязг, нежнейший перезвон колокольчиков, это «музыка ветра», слушай, слушай, – здесь теперь хороший фенг-шуй.

Лоскутное одеяло реальности трещит по швам. Наш Плацдарм Реала тоже трещит по всем швам, он на всех парусах несётся прямо в «Breaking News», не смотри новости по ТВ, ты рискуешь увидеть там себя, увидеть прямо здесь и сейчас, на ромашковом лужке да на солнышке. И ты увидишь, что ты ГоришьГоришьГоришь!!!

Один в пустом зрительном зале, над которым струится туман, – или это остывающий дым, оставшийся после тебя? Не смей уползать отсюда, — говорит ящерица. Досмотри до конца, — говорит паук. Оставь нам куски твоего реального тела, слишком реального для нашего маленького маскарада, для нашего миленького карнавала в Марди Гра. Мы с Бароном Субботой найдём им применение, этим соблазнительным кусочкам.

…Эти мосты горят, всё горят. Нам нужны новые лоскуты, чтобы залатать бреши. А прорехи всё расползаются. Ты уже не помнишь, кто ты, кем ты был до того, как… Римские фонтаны продолжают бить, с чаши на чашу пенится, переливается, хлещет Эльсинорский Эликсир Бессмертия и Вечной Любви, он извергается прямо в пламя, но он не в силах загасить этот тёмный огонь.

Ящерица шепчет тебе в ухо: «Зачем, для чего это всё?» Нежный язычок щекочет твою мочку: «Ты понимаешь, человече, – нет ни огня, ни фонтанов, ни ромашек на лугу, нет вообще НИЧЕГО, и даже самого этого «ничего» – тоже… Ты понимаешь меня, darling*3, тебе хорошо со мной?..»

Если подойдёшь к краю и заглянешь ЗА, если ляжешь на живот и свесишь голову, а потом на локтях подтянешься ещё чуть ближе, и ещё… И вот тогда, в самый последний момент, перед тем, как ты нырнёшь вниз головой в это сверкающее, тёплое, ласковое море – море мешков для мусора, набитых неостывшими кусками Реальности, – и вот тогда – смотри, смотри, СМОТРИ туда, пока не закружится голова. Видишь: эта фальшивая пропасть – любовь. Это чёрное море пластиковых мусорных мешков – любовь. Эти ржавые прутья, эти куски бетона и оплавленной плоти – любовь. Эта пенящаяся повсюду бессмертная ложь, водопады, фонтаны лжи – это тоже любовь. Любовь – это реальность, за которую ты сражался. И она – разрушает. Хаос и Энтропия – единственные лекарства. Они приносят Истину и Покой.

Твои детские вещие сны, твои глаза (их влажные, невинно-наглые глаза), и мягкие стеклянные шарики в твоей горсти – зародыши глаз – они всё горят, горят в ночи, в этой светозарной/ стразовой/ позолоченной ночи, такой беспросветной, такой безответной, в единственной, ниспосланной тебе. О эта Ночь Ночей, растворившая город, – город, сотканный из лоскутьев трепещущей, жаждущей плоти, город, где здания пульсируют и взрываются, оставляя на небе/ нёбе сладкий привкус соблазна/ запрета/ ответа.

Посмотри на эту счастливую толпу. Она поймана паутиной. О, я пою вас, Реалити-Шоу в прямом эфире on-line. Show me reality, now!*4 О шизофренические орнаменты, о параноидальная иероглифика, о кислотная каббала! О нейролингвистические слоганы, о сернистокислые сериалы, о дивные новые цифровые каналы, число коим – 666!

О Паук!
О Ящерица!
О Энтропия!
О Хаос!

Я пою вас, друзья мои! Я верю в вас, в вашу мощь, в вашу безграничную, как тёплое, сверкающее море, Истинную Любовь. Я чувствую, как рас-падаюсь, рас-плавляюсь, горю! Моя память, мой разум, моё загнанное, испуганное «я» – всего лишь горсточка исчезающе малых шариков, и они рассыпаются в пыль. Синий бисер, сверкающие пылинки – и ничего. Меньше, чем ничего. Плацдарм Реала захвачен. Паук торжествует.

…Вау! Великий карнавал продолжается. Толпа ждёт. Страх, который, собственно и был мною («нет, darling, тобою») ушёл, затаился, забился в подводные пещеры коллективного бессознательного, в Моррисонову бездну, в Элиотову впадину, в угольный мешок Эзрапаундной туманности. Ты не вспомнишь самого себя. Ты не встретишь самого себя. Никогда. Уже никогда. Поэтому не бойся. Видишь, прóклятые поэты молча сидят на берегу у костра, закутавшись в дырявые лоскутные одеяла. На горизонте догорает хрустальный Уильям Блейк. И только Иосиф Прекрасный стоит поодаль в своем потёртом твидовом пиджаке и чему-то тихонько улыбается. Не бойся, подойди к ним. Хаос и Энтропия даруют тебе СВОБОДУ.
Татьяна Виноградова
2009
 
*1 Я – Король-Ящерица. Я могу сделать что угодно. — Дж. Моррисон (англ.).
*2 Продолжай улыбаться (англ.).
*3 дорогой (англ.).
*4 Покажите мне реальность, немедленно! (англ.).
 
 
Татьяна Виноградова.
«Прóклятые поэты»
(авторская иллюстрация).
1990-е гг.
бумага, гелевая ручка : 30.0×21.0 см
 
 
→ Другие произведения автора : ВЕРСЭТИKА • Произведения
Опубликовано:
24 сентября 2014 года
Текст предоставлен автором. Дата поступления текста в редакцию альманаха Эссе-клуба ОМ: 24.09.2014
 
 
Автор : Смирнова Татьяна Евгеньевна  —  Каталог : ВЕРСЭТИKА
Все материалы, опубликованные на сайте, имеют авторов (создателей). Уверены, что это ясно и понятно всем.
Призываем всех читателей уважать труд авторов и издателей, в том числе создателей веб-страниц: при использовании текстовых, фото, аудио, видео материалов сайта рекомендуется указывать автора(ов) материала и источник информации (мнение и позиция редакции: для порядочных людей добрые отношения важнее, чем так называемое законодательство об интеллектуальной собственности, которое не является гарантией соблюдения моральных норм, но при этом является частью спекулятивной системы хозяйствования в виде нормативной базы её контрольно-разрешительного, фискального, репрессивного инструментария, технологии и механизмов осуществления).
—  tags: антология, проза, эссе-клуб, BЕРСЭТИKА, музы, Поэзия
OM ОМ ОМ программы
•  Программа TZnak
•  Дискуссионный клуб
архив ЦМК
•  Целевые программы
•  Мероприятия
•  Публикации

сетевые издания
•  Альманах Эссе-клуба ОМ
•  Бюллетень Z.ОМ
мусейон-коллекции
•  Диалоги образов
•  Доктрина бабочки
•  Следы слова
библиособрание
•  Нообиблион

специальные проекты
•  Версэтика
•  Мнемосина
•  Домен-музей А.Кутилова
•  Изборник вольный
•  Знак книги
•  Новаторство

OM
 
 
18+ Материалы сайта могут содержать информацию, не подлежащую просмотру
лицами младше 18 лет и гражданами РФ других категорий (см. примечания).
OM
   НАВЕРХ  UPWARD