Альманах рукописей: от публицистики до версэ  •  Сетевое издание Эссе-клуба ОМ

Михаил Лермонтов (1814–1841)

 

ВЕРСЭТИKАVERSETHICS

Видение (Из драмы «Странный человек») Я видел юношу: он был верхом На серой борзой лошади – и мчался Вдоль берега крутого Клязьмы. Вечер Погас уж на багряном небосклоне, И месяц в облаках блистал и в волнах, Но юный всадник не боялся, видно, Ни ночи, ни росы холодной; жарко Пылали смуглые его ланиты, И чёрный взор искал чего-то всё В туманном отдаленье, – тёмно, смутно Являлося минувшее ему – Призра́к остерегающий, который Пугает сердце страшным предсказаньем. Но верил он – одной своей любви. Он мчится. Звучный топот по полям Разносит ветер. Вот идёт прохожий, Он путника остановил, и этот Ему дорогу молча указал И скрылся, удаляяся, в дубраве. И всадник примечает огонёк, Трепещущий на берегу противном, И различил окно и дом, но мост Изломан… и несётся быстро Клязьма. Как воротиться, не прижав к устам Пленительную руку, не слыхав Волшебный голос тот, хотя б укор Произнесли её уста? О! нет! Он вздрогнул, натянул бразды, толкнул Коня – и шумные плеснули воды, И с пеною раздвинулись они. Плывёт могучий конь – и ближе – ближе… И вот уж он на берегу другом И на гору летит. И на крыльцо Соскакивает юноша – и входит В старинные покои… нет её! Он проникает в длинный коридор, Трепещет… нет нигде… Её сестра Идёт к нему навстречу. О! когда б Я мог изобразить его страданье! Как мрамор бледный и безгласный, он Стоял… Века ужасных мук равны Такой минуте. Долго он стоял, Вдруг стон тяжёлый вырвался из груди, Как будто сердца лучшая струна Оборвалась… Он вышел мрачно, твёрдо, Прыгну́л в седло и поскакал стремглав, Как будто бы гналося вслед за ним Раскаянье… И долго он скакал, До самого рассвета, без дороги, Без всяких опасений – наконец Он был терпеть не в силах… и заплакал: Есть вредная роса, которой капли На листьях оставляют пятна, – так Отчаянья свинцовая слеза, Из сердца вырвавшись насильно, может Скатиться, – но очей не освежит! К чему мне приписать виденье это? Ужели сон так близок может быть К существенности хладной? Нет! Не может сон оставить след в душе, И, как ни силится воображенье, Его орудья пытки ничего Против того, что есть и что имеет Влияние на сердце и судьбу.   * * * Мой сон переменился невзначай: Я видел комнату, в окно светил Весенний, тёплый день, и у окна Сидела дева, нежная лицом, С очами, полными душой и жизнью, И рядом с ней сидел в молчанье мне Знакомый юноша; и оба, оба Старалися довольными казаться, Однако же на их устах улыбка, Едва родившись, томно умирала; И юноша спокойный, мнилось, был, Затем что лучше он умел таить И побеждать страданье. Взоры девы Блуждали по листам открытой книги, Но буквы все сливалися под ними… И сердце сильно билось – без причины, – И юноша смотрел не на неё, Хотя об ней лишь мыслил он в разлуке, Хотя лишь ею дорожил он больше Своей непобедимой гордой чести. На голубое небо он смотрел, Следил сребристых облаков отрывки И, с сжатою душой, не смел вздохнуть, Не смел пошевелиться, чтобы этим Не прекратить молчанья, – так боялся Он услыхать ответ холодный или Не получить ответа на моленья. Безумный! ты не знал, что был любим, И ты о том проведал лишь тогда, Как потерял её любовь навеки; И удалось привлечь другому лестью Все, все желанья девы легковерной!   ——— • ——— Михаил Лермонтов 1831   _______________________ Из драмы «Странный человек (Романтическая драма в тринадцати сценах)»: в Сцене IV – как стихотворение Владимира Арбенина зачитывает Заруцкой. 1. Клязьма – река.   → Другие произведения автора:  ВЕРСЭТИKА • Произведения

Об авторе

■

Опубликовано:
4 апреля 2014 года
Текст предоставлен корреспондентом. Дата поступления в редакцию альманаха Эссе-клуба ОМ: 04.04.2014

 

---

верх страницыначало статьи

 

---