Каждый знает: ёлки не цветут. Но, оказывает, есть в мире одно исключение. Существует цветущая ель. Она растёт в Омском дендрологическом саду. Её ещё называют Золотой елью Гензе.
Я три года охотился за цветками золотой ели. Ярким жёлтым ореолом, как рассказывал мой хороший знакомый Константин Родионов, сотрудник дендросада, дерево покрывается лишь раз в году и ненадолго – на неделю-полторы в конце весны. По закону подлости, у меня в последние годы на это время обычно выпадала какая-нибудь дальняя командировка. Я уж отчаялся увидеть когда-нибудь ёлку в цвету. Ещё больше боялся не самой неудачи, а разочарования. Увижу однажды цветы ели, а они пожухлые, блёклые. Мечта сразу же превратится в пустышку, в очередную насмешку судьбы, коими жизнь меня одаривает щедро и безостановочно.
И вот случилось. Мы совпали: телефонный звонок Кости и моё пребывание в Омске.
— Хватай фотоаппарат и беги к нам, – скомандовал приятель. — Ёлка Гензе зацвела.
В дендросад ехал без всякого мандража. Перегорел. И вскоре снова вспыхнул! Действительность, спасибо творцу, превзошла самые смелые ожидания. На концах зелёных веточек горели жёлтые яркие, словно, электрические, фонарики, создавая ощущение, что они светятся изнутри. В спешке, откровенно боясь, что фонарики сейчас погаснут, ну, не может на Земле существовать такое чудо, оно ж противоречит всем законом биологии, начал щёлкать затвором фотоаппарата. Остыл, когда заболели глаза от дисплея цифрового аппарата. Потом, уже без спешки, пошёл отыскивать массовку для съёмок. Наличие человека заметно оживляет снимки. Но испуг в сердце сидел ещё часа два-три, пока традиционно гулял с Костей по дендропарку, пока ехал домой, чтоб взглянуть на результаты своих трудов, прогоняя кадры через экран компьютера. Неприятных сюрпризов, когда техника не в силах запечатлеть красоту природы, я пережил тысячи. Но тут всё получилось один к одному. Видно, я своими долгими переживаниями уже сполна заплатил небесам за удачу.
История жизни у Золотой ели Гензе заметно отличается от судьбы соседей по парку, где собраны представители флоры всех материков планеты. Их либо привозили молоденькими саженцами, либо выращивали из семян. У этого дерева всё случилось иначе. Золотая ель – результат мистического воздействия человеческого воображения на вполне материалистически существующий генотип деревьев. Появлению уникального природного явления мир обязан детской мечте.
Вести рассказ следует издалека. Из 1911 года, когда на рождественской домашней ёлке Герберт Гензе, семилетний немецкий мальчик, живущий с родителями в Поволжье, увидел маленькую золотую ёлочку. Новогоднюю игрушку. Фигурку из картона, обёрнутую золотистой фольгой.
— Папа, а почему ты поставил зелёную ёлку, а не золотую, – такую, как эта? – спросил мальчик.
— Золотых ёлок не существует, – нравоучительно заметил отец, известный в округе садовод.
— А я, когда вырасту, обязательно найду такую, – мечтательно произнёс малыш.
— Посвяти себя чему-нибудь другому, сынок. Цель должна быть реальной, – посоветовал Гензе-старший.
И сын послушался отца. Судьбу свою строил прагматично и прочно. Выучился на агронома, чтобы быть поближе к земле-кормилице, в жёны выбрал красивую и хозяйственную девушку. Детей воспитывал строго, как когда-то его самого воспитывали родители.
А потом грянула Вторая мировая. Размеренная часть биографии Герберта Гензе (1904–1997) закончилась, началась бурная и витиеватая. В сорок первом году его, поволжского агронома, вместе с другими российскими немцами вывезли в Сибирь. Ему и родным повезло – семья сумела выжить в военное лихолетье благодаря агрономическому образованию главы семьи. Со стройки в горах Урала, где трудармейцы разных национальностей десятками погибали от недоедания, его перевели в Омскую область для работы по профессии. И фронт, и заводы, и трудармия нуждались в продовольствии.
До шестидесяти лет он проработал агрономом на омских полях. После выхода на пенсию затосковал от безделья. Напали разные хвори. Директор совхоза «Декоративные культуры», хороший знакомый Гензе, принял его заведующим дендрологического отдела.
— Пусть дед немного потопчется и успокоится, – объяснил он свой поступок сотрудникам.
Площади «Декоративных культур» располагались между остановками «Старая загородная роща» и «Городок водников». Совхоз выращивал саженцы для улиц областного центра. Как раз на этом месте сейчас находится Омский дендрологический сад. Здесь началась последняя и наиболее счастливая часть судьбы Герберта Ивановича. Он ежедневно трудился в саду с семи утра и до одиннадцати вечера, благо жил рядом, всего в двух остановках от работы. Но не истязал себя безудержной гонкой за результатами. Ввёл непреложное правило: после обеда два часа должны быть отданы отдыху. Во время этой своеобразной сиесты его никто не осмеливался тревожить. Гензе осуществил десятки тысяч прививок, выводя новые сорта кустарников и деревьев, которые, имея от рождения теплолюбивые гены, могли бы переносить наши сибирские морозы. Своё мастерство оттачивал не на пустом месте. Много читал, его библиотека по дендрологии, науке по деревьях, насчитывала тысячи книг.
Всего он вывел тридцать новых сибирских сортов кустарников и деревьев. И именно он акклиматизировал самые красивые породы деревьев нашего города: голубую ель и пирамидальный тополь. За свои труды получил самую высокую для флориста международную награду – «Гран-при».
Герберт Иванович Гензе.
Омский дендрологический сад.
И ему вдруг вспомнилась детская мечта о золотой ёлке. Он решил воплотить её в жизнь. Герберт знал, что иногда случаются мутации, когда в синтезе зелёного пигмента хлорофилла происходит сбой. Тогда в еловых иголках может накапливаться пигмент другого цвета: коричневый, синий, жёлтый. Гензе стал неутомимо искать ёлочку хотя бы с одной жёлтой веточкой. Скрытный по характеру, он не смог умолчать о желании найти золотую ель. В конце концов, своей мечтой заразил всех работавших рядом. Народ в массовом порядке бросился искать ель с жёлтой хвоей.
Удача первой всё же улыбнулась Герберту. Он обнаружил пучок жёлтых иголок на одной из молодых елей дендропарка – он их сотнями высаживал каждый год. Герберт бросился размножать растение, чтоб закрепить мутацию. Черенковал, прививал. А через три года его золотые привои вымерзли. Прошло с десяток лет, прежде чем снова среди еловой молоди взгляд дендролога выловил пучок жёлтой хвои. Опять потекли месяцы упорной работы и сердечных мук.
За два года до смерти Герберт переехал жить в Германию, к дочери. Покидать Россию не хотел, а другого выхода не было – после смерти сына и жены не мог жить в пустой квартире. В Омске оставил после себя несколько молоденьких «золотых» ёлочек, зажигавшимися во второй половине мая яркими фонариками на концах веточек.
Золотая ель Гензе.
Омский дендрологический сад.
На их долю выпали трудные времена – времена перемен. Совхоз реформировался, менялись собственники, обустройство. Из тех молоденьких ёлочек в дендрологическом саду осталась одна – сейчас высокая и взрослая. За будущее дерева можно больше не переживать. Судьба дендросада определилась – он получил статус особо охраняемой природной территории регионального значения.
А вопрос, почему же концы веточек ели каждой весной покрываются ярко-жёлтыми иголками, пока остаётся без точного ответа. Возможно, процесс связан с особенно быстро текущим обменом веществ – питательных соков, поступающих из земли, не хватает для полноценного синтеза хлорофилла. Или обмен регулируется специальным геном, который действует только весной. Однако он совсем не живуч и через семена не передаётся. Размножение деревьев с подобными признаками возможно лишь путём прививок.
Да, ели, к сожалению, не цветут. Люди бессильны перед законами природы. Но упрямый человек, стремясь воплотить свою мечту в жизнь, сумеет найти компромисс даже с ними и превратить хвоинки обычной ёлки в цветные огоньки, по яркости не уступающие бутонам роз.
Опубликовано в сборнике путевых очерков «Омская область: удивительная и прекрасная»*, проиллюстрированных авторскими фотографиями.
Материалы сайта могут содержать информацию, не подлежащую просмотру
начало статьи