МУСЕЙOH — IIOOXX. — Искусство. 1922 — Н. Семёнов. Между обедом и чаем
.
Альманах рукописей: от публицистики до версэ•Сетевое издание Эссе-клуба ОМ
Гублитосекция и Сибхудожпроминститут
МУСЕЙОН • СЛЕДЫ СЛОВА
№ 2 • 1922
Между обедом и чаем
Рассказ Н.Семёнова
I.
Перед глазами стояло мутное, белёсое небо с волокнистыми завитками странных облаков; светлое, неопределённое пятно вместо солнца; пыльная сирень в саду; забор; и крыша соседнего дома. Через открытое окно с улицы вливался душный, распаренный, противный, как тёплая вода, воздух; доносилось наглое чириканье воробьёв и тряский стук телеги; а в комнате пахло скверным табаком – запах привычно незаметный, и луком после обеда – ужасно неприятно.
Кроме того, в комнате обстоятельно тикающие часы – слышно, когда обратишь внимание; привычная мебель, фикусы, рыжая кошка, уснувшая под столом, где свалилась…
II.
Между обедом и чаем – скука. Скука, доходящая секундами до физической боли, какого-то неясного томления у сердца и под ложечкой – может быть, от четырёх подряд папирос. А когда глубоко вздохнёшь, кажется, что сейчас заболит голова.
Скучающий ходил по комнате: раз, два, три, четыре – из столовой в свою; раз, два, – вбок к столу; что-нибудь потрогает, посмотрит и обратно: раз, два – к двери; раз, два, три, четыре – в столовую; взгляд на рыжую кошку – и снова то же.
Он ходил и думал:
—Россия. Сибирь. И при царе летом было так же жарко. А в 17-ом году – то и дело марсельеза. Сколько правительств, а всё – за окном пыльные сирени. И Россия – рыжий зверь – живёт и живёт. Скучно.
А беременная кошка всё спала на полу, дыша тяжело и неглубоко – чуть подымалась вздутые закруглённые бока. Она лежала, раскинув хвост, болезненно поджав задние лапы, между которыми выпячивалось большое, набитое котятами пузо, рыжее, проросшее клочками белой шерсти.
—Да-а, а если взглянуть на неё с уровня пола, – продолжал думать скучающий: – какая должно быть громадина. И какой дикий ужас!
Он подошёл и лёг боком, почти прильнув головою к вытертому ковру. Ножки стола странно уходили куда-то ввысь; щель в полу казалась пропастью; а рыжая тяжёлая гора заслоняла полстены. Были ясно видны отдельные волосики шерсти на боку; какие-то розовые тельца на лапах, похожие на матовые розовые пули, – два острых белых клыка из-под губы. Морда была грубой, неприятной.
III.
Скучающий снова прошёл в свою комнату; закурил пятую папиросу, без всякого удовольствия. А когда снова вошёл в столовую и взглянул на кошку – маленькая мышь сидела перед ней – сперва показалось – на задних лапках, как заяц на пасхальной открытке‚ – дрожала и не могла отвести глаза от рыжей громады, спящей и дышащей.
—Гипноз страхом, – прошептал скучающий, – а потом быстро, темно, почти без слов, мелькнуло что-то вроде: хвостик. Наступить? И, действительно, через секунду бесшумная, обутая в мягкий чувяк нога мягко опустилась на хвост, маленький, серый, как червячок.
Мышь молча дёрнулась вперёд, a потом повалилась нaбок; слабые лапки бессильно перебирали по чёрной коже чувяка, как будто поглаживая и играя. Скучающий опустился на корточки быстро, неловко, так что на секунду заболело в ноге.
— Ладно, сейчас увидим.
Папироса в углу рта дымилась, заставляя морщиться.
Вспомнил: утром катал шарики: – масло, мука, „карачун“ и разбрасывал по закоулкам. – Ходил мягко и хитро, воображая себя культурной, усовершенствованной кошкой, – а сейчас настоящая кошка, беременная, будет жрать отравленного мышонка. Как смешно!
Он протянул руку и потряс рыжую неприятную голову. Кошка недовольно муркнула и проснулась; a увидев мышонка, снова закрыла глаза, сонно опустив морду на пол. Видимо, она была сыта.
Он подтянул её к себе за шиворот, тыкал мордой в мышь, приговаривая:
— Дурища; ну, дурища, ешь!
А сердце почему-то болезненно-ощутимо билось.
IV.
Рыжее чудище просыпалось медленно и тяжело; чихало и отворачивалось от табачного дыма и выпускало когти; a потом так же медленно и неохотно схватило мышь – за спинку и под брюшко – и понесло куда-то из комнаты. Скучающий не замечал, как шёл, глядя неотступно, боясь упустить мельчайшее.
Висел парализованный хвостик, a кошка шла тупо и непреклонно.
Он думал: „Да. Вдруг схватят и меня так же вот и понесут куда-то за дверь. Какой будет спокойный ужас!“
И в этот момент почудилось едва уловимое что-то, как будто нежный хруст костей, тоненьких, ломающихся…
О, гадость!
Волной сжало горло и пошло куда-то вниз, потом ещё; наверное, выпучились глаза. Скучающий побежал к умывальнику, едва удерживая во рту тёплую, кислую кашицу, пахнущую луком и отрыжкой, уже забиравшуюся в нос. Бежал и думал:
— Ox! О-о-о! Мерзко!
Именно думал: говорить он не мог.
V.
Рвало долго и сильно.
Раз. Потом ещё раз. А потом остались судороги в пищеводе, заставлявшие изгибаться над чашкой умывальника и выхаркивать слюну и какой-то отвратительный воздух.
После скучающий – теперь уж не скучающий, а хуже – выполоскав рот, стоял у своего стола и закуривал папиросу – шестую. Слегка дрожали ноги и чувствовалось, что минут через пять страшно захочется есть.
Перед глазами было то же небо, теперь окончательно затянувшееся белой слизью; c пыльным ветром доносилось чириканье воробьёв, но было чуть-чуть прохладнее.
Кошка куда-то исчезла. Потом говорили, что она положила мышь в кухне под кровать.
—Надо привыкать, – слышал скучающий иронический голос, – а то попрут вот так. Надо привыкать. А пока в поле пойти, что ли?..
Н. Семёнов
•
Семёнов Н. Между обедом и чаем : рассказ / Н. Семёнов // Искусство : журнал искусств, литературы и техники. — Омск, 1922. — № 2. — С. 41-42.
Временник Гублитосекции и Сибирского художественно-промышленного практического института.
Издавался в городе Омск.
Вышло в свет два номера журнала-временника:
— № 1 на 1921 год (тираж: 400 экз.)*;
— № 2 на 1922 год (тираж: 500 экз.)**.
** Искусство : журнал искусств, литературы и техники : временник Гублитосекции и Сибирского художественно-промышленного практического института / отв. ред.: А..П..Оленич-Гнененко ; обл.: рис. худож. В..К..Эттель. — Омск : Губполитпросвет и СХППИ, 1921 ; [в Центр. тип. Г. С. Н. Х.]. — № 1. — 104, [6] с., ил. : вкл. цв. ил., факс. (автографы). — 25.0×18.5 см. — 400 экз.
** Искусство : журнал искусств, литературы и техники : временник Гублитосекции и Сибирского художественно-промышленного практического института / отв. ред.: А..П..Оленич-Гнененко ; обл.: рис. худож. В..К..Эттель. — Омск : Губполитпросвет и СХППИ, 1922 ; [в Учеб. тип. Сиб. худож.-промышл. ин-та]. — № 2. — 125, [7] с., ил. : вкл. цв. ил., факс. (автографы). — 20.0×14.5 см. — 500 экз.
Все материалы, опубликованные на сайте, имеют авторов (создателей). Уверены, что это ясно и понятно всем. Призываем всех читателей уважать труд авторов и издателей, в том числе создателей веб-страниц: при использовании текстовых, фото, аудио, видео материалов сайта рекомендуется указывать автора(ов) материала и источник информации (мнение и позиция редакции: для порядочных людей добрые отношения важнее, чем так называемое законодательство об интеллектуальной собственности, которое не является гарантией соблюдения моральных норм, но при этом является частью спекулятивной системы хозяйствования в виде нормативной базы её контрольно-разрешительного, фискального, репрессивного инструментария, технологии и механизмов осуществления).