—
„Ах, матушка! какую давеча я видела прекрасную бабочку!“ – сказала однажды молодая Милока своей матери. — „Где ты видела её, дитя моё?“ – спросила усмехнувшись Прозорлида (так нaзывaлaсь её мать). — „Вон там, матушка, за нашим домом, на розане. Какие y неё крылышки! – золотые – и сама такая пригоженькая. Ещё тут же недалеко видела я стрекозу; и она мне полюбилась. Я ловила, ловила её; нет, не поймала. Какие у неё лёгкие и тоненькие ножки! как приятно она поёт! A бабочка ещё лучше. Ax! если бы вы сами её посмотрели! – Пойдём, мaтушка, туда к ней.“ — „Хорошо, пойдём, – сказала Прозорлида, – посмотрим, что зa бабочка с золотыми крылышками.“
Прозорлида была искусная и умная волшебница. У соседки её были три дочери: одна называлась Краса, другая – Прыга, a третья – Доума. Прозорлида приметила, что одиннадцатилетняя её дочь Милока часто зовёт к себе играть в куклы двух первых‚ a третью никогда‚ оттого, что те были резвы и щеголеваты, а Доума была постоянная и трудолюбивая девушка, но не так нарядно ходила. И так волшебница захотела сыграть волшебную шутку, превративши Красу в золотокрылую бабочку, Прыгу – в стрекозу, a Доуму – в прилежную пчёлку, дабы показать своей дочери, сколь несправедлив её выбор.
— „Так это та бабочка, Милока?“ — „Да, матушка‚ это она‚ которую я давеча видела; видно, она любит этот цветочек. Какие у неё крылышки; посмотрите. Она всегда садится на хорошенькие цветочки: не сядет нa репейник, или нa крапиву. – Ах! да куда же она летит от нас? – К вон тому болоту! – Ведь она замарает там свои крылышки. А! нет, она, села на осоке. – Постойте здесь, матушка, я побегу за нею и догоню eё.“ — „Куда ты побежишь‚ Милока! куда? Здесь очень топкое место; ты утонешь; после трудно тебе будет выйти.“ — „Нет, матушка, право не утону; я пойду по этой траве, которая растёт на болоте.“ — „Да смотри же, берегись‚ чтоб не утонуть за своею бабочкой!“
Милока бежит; Прозорлида кричит ей вслед: „Эй! – не утони же.“ — „Кажется, я здесь не утону; нет, вот какая большая трава! Я натереблю этой осоки и положу её нa траву, так крепче будет, и уже нечего бояться. – Прекрасная бабочка! как ты хороша! у тебя чёрненькие глазки, у тебя золотые крылышки, – я тебя изловлю, изловлю. – Ах! матушка, матушка! утонула я, утонула; помогите!“ — „Я сказывала тебе, глупенькая, что ты здесь утонешь. Видишь ли, какое опасное место? Вот куда завела тебя пригоженькая твоя бабочка.“ — „Так, матушка, я виновата. Пропадай она и с золотыми крылышками; нет, опять не погонюсь.“
Милока отдохнула, и не хочет уже гоняться за бабочкой. — „Посмотри же ты, бедное дитя, – говорила Прозорлида, – на эту пчёлку. Как она постоянна! как долго сосёт сладкие соки из цветочков! какая приятная работа! Она теперь сидит на розе и скоро полетит в свой дом заготовлять себе пищу на зиму. Она не летает нa болото, чтоб там с негодных и вредных растений собирать мёд. Она умна и остра на выдумки. Как в её доме всё порядочно! Она прилежна и не проживает лето в праздности, как резвая бабочка.
Прозорлида как ни хвалила пчёлку, но Милоке скучно было слушать o ней. — „Нет, матушка, что в ней? Я не могу любить её; видите, какая она сердитая на взгляд; да она же и жалит. Однажды хотела я сорвать цветочек‚ на котором она сидела, и она меня очень больно укусила.“
— „Ha что ты рвала в то время цветочек? ты ей помешала трудиться.“ — „Нет, матушка, что в ней? оставим её, и пойдём к этой стрекозе; вон она там!“ — „Где она? укажи мне, Милока.“ — „Вон там, матушка, в высоких коноплях. Слышите ли, как она поёт? – Пойдёмте.“
— „Это она , Милока, с тоненькими ножками?“ — „Да, матушка, она с тоненькими ножками; посмотрите, как она скачет с одной конопельки на другую; a поёт-то как! послушайте – трс, трс, трс.“ — „Да‚ любезная дочь‚ она хорошо поёт и высоко прыгает; оттого, видно, она и нравится тебе; но посмотрим, будет ли она петь зимою.“
Столь сильная волшебница, какова была Прозорлида, могла всё делать, что только ей было надобно. Она, оборотясь к северу, машет волшебным своим жезлом по воздуху; вдруг с полночной стороны поднялись снежные облака и холодный ветр; наступила зима.
— „Hy, Милока, посмотри, скачет ли теперь твоя стрекоза? поёт ли она? Видишь ли‚ как она подняла кверху тоненькие свои ножки? Это оттого, что она летом ничего не делала, a только пела, резвилась и прыгала; теперь она с голоду умерла. A пчела, после трудов своих, питается мёдом и спокойно смотрит из низкого своего окошка на погибшую прыгунью.“ — „Ах, матушка, пусть она мало трудилась; но мне жаль её! Она не оживёт – прекрасная стрекозочка!“
Милока берёт её в руки и целует. — „Нет‚ уже не оживёт она. Aх! матушка‚ не уж ли и вам не жаль, что такая прекрасная тварь умерла. Она умела петь – умела прыгать высоко.“ — „Любезная дочь‚ не печалься; это для тебя послужит наставлением.“
Лишь только она выговорила, то опять махнула волшебным своим жезлом; снежные облака рассеялись и зима изчезла. – Идут три девушки в поля домой. — „Дитя моё, сказала тогда Прозорлида, знаешь ли, какие это девушки?“ — „Это, матушка, соседкины дочери, Краса и Прыга, мои подруги, а третья, Доума, невесёлая их сестра.“ — „А я тебе сказываю, что это бабочка с золотыми крылышками и стрекоза с тоненькими ножками‚ a третья – пчёлка.“ — „Как, матушка! они были превращены? да которые же из них были бабочкой и стрекозой?“ — „Краса была бабочкой, которая летала по болоту, a Прыга – стрекозой, которая пела, пела, да и умерла с голоду.“ — „Да скажите, матушка, кто их превратил в такие твари?“ — „Кто бы то ни был; я это знаю“, – отвечала, улыбнувшись Прозорлида. — „Как же это могло статься‚ матушка? ведь стрекоза умерла.“ — „А теперь она жива, – сказала Прозорлида, засмеявшись, – что тебе до того нужды? – Дочь моя! послушай, что я тебе скажу. Ежели выбор твоих подруг будет зависеть от тебя, то я наперёд сказываю, что тебе нечего перенимать у Красы и у Прыги. Если ты будешь во всём следовать Красе, то с этой бабочкой утонешь в болоте, или сама будешь ветреною бабочкой; если же будешь подражать Прыге, то умрёшь с голоду, так же, как и стрекоза. – Любезная моя дочь! никогда не презирай постоянной и прилежной пчёлки; не смотри на то, что она не имеет нa себе щеголеватого убора бабочки, и не занимается летом пустою музыкой и пляской стрекозы. Выбери Доуму себе в подруги; ты научишься от неё, как в холодную зиму жизни твоей проводить дни в удовольствии, и быть похожею на счастливую и спокойную пчёлку.“
Материалы сайта могут содержать информацию, не подлежащую просмотру
начало статьи