— Ма, я не долго – туда-назад.
Она не спросит, куда я еду. Зачем? Она и так знает. Тут и не далеко, в сущности. Так, на метро две пересадки. Даже станция теперь иначе называется… Выйду наверх, медленно пройдусь вдоль улицы – спасибо, хоть её не переименовали! Покошусь с опаской на европейские витрины, потом, решившись, войду в один “ШОП” на вид попроще, и через пять минут выйду, не вписавшись в интерьер. Постою во дворике, на том самом месте, где был дом, среди припаркованных кругом иномарок. Стоять как-то стыдно, чёрт знает, что хозяева подумают. Побреду дальше. Попытаюсь перелезть через разобранные трамвайные рельсы. Остановлюсь посередине “перекопа”, сообразив, что к пруду всё равно не подойти, снега слишком много, и поверну обратно. Зайду ещё в гастроном, куплю кулёчек ирисок, и поеду назад.
Ну вот, за два часа обернулась.
— Да, там всё как прежде. И дом наш такой же. Ему на той бабушкиной фотографии уже, наверное, лет двести, подумаешь, что для него ещё какие-то шестьдесят? А народищу на катке! Не протолкнуться! Оркестр военный играет, пар клубами… Трамваи-то? Гремят, а как же. То они оркестр заглушают, то он их. На месте твоё детство, не волнуйся. На вот, конфет купила. У той толстой лотошницы “Моссельпрома”, возле “Колизея”…