Высшей оценкой всего является оценка нравственная. Всё остальное, в том числе и научная оценка, является временным, локальным, и, в общем, ущербным.
«Красота спасёт мир», сказал Достоевский. Всё его творчество, его поиски говорят нам о том, что он имел в виду красоту нравственную, красоту души, а не красоту природы или ещё чего-нибудь, как полагает большинство, всуе вспоминая знаменитую фразу Достоевского. Потому что это подавляющее большинство Достоевского не понимает, и в принципе никогда не поймёт (см.,.напр.,.[*1.,.*2]). Весь Достоевский начинается с того самого мига, когда он стоял на плацу против направленных на него ружей, когда, ожидая выстрела, он увидел и понял всю необъятность жизни и саму жизнь. Достоевского можно понять только через призму этого мига, этой вспышки сознания. В этот миг он увидел и понял то, что не дано увидеть другому, не стоявшему на плацу на пороге небытия. Зачитывание приговора, внешние признаки приготовления к казни, шаги к плацу, строй солдат с ружьями в руках, и сознание застыло, замерло в ожидании самого страшного, необратимого. Но вдруг в сознание вошла какая-то очень важная деталь, цвет неба ли над головой, воробушек ли вспорхнувший невдалеке, и вдруг всё рухнуло, обвалилось, засияло невиданным светом, и этот свет залил сознание и всё вокруг. И в этот миг он увидел всё: прошлое, будущее, красоту всего сущего. И тогда стало понятно, что страданий человеческих можно избежать, нужно найти в человеке, в глубине, в самой, может быть, недосягаемой глубине, частицу красоты души и через неё и себя самого. И всё сущее станет прекрасным. И в свете этого нового знания мира, нового доселе невиданного понимания жизни может ли препарирование рационализмом цельного прекрасного бытия иметь какое-либо значение?
В каждом человеке есть и Алёша Карамазов и Смердяков. Более или менее, не в этом суть. Главное, что есть Алёша Карамазов и об этом знает Достоевский. Но есть ещё Иван Карамазов с его упорством всё объяснить и действовать с помощью логики, выстроенной на умствовании, верящий во всесилие теорий, в рационализм. Всё то, что нельзя доказать с помощью формальной логики, не существует, нет Бога, потому что его нельзя вывести из уравнений. Из сознания выдавливается совесть, нравственные ориентиры, поскольку противоречат формальной логике, рационализму. Тогда исчезает та нравственная черта, которую нельзя переступать, тогда появляются Раскольников, «бесы». Рационализм Ивана Карамазова густо замешан на умствовании, на теоретизировании, он ещё только настраивает сознание, и в сознании он уже обосновал свой рационализм. Он ещё не готов делать поступки, но он сделает их, как это сделал Раскольников, или их сделают другие, принявшие его аргументы, например, смердяковы (см.,.напр.,.[*3.–*6]).
Природа сознания, его рациональные и интуитивные, иррациональные, стороны вряд ли могут быть объяснены с всесторонней полнотой. На каком языке описывать вспышку сознания, которое испытал Достоевский, находясь на плацу перед расстрелом, или перед эпилептическим припадком? На языке рационализма? Но получится неживой слепок, не имеющий отношения к тому, что происходит в сознании переживающего вспышку. Человек, сам не переживавший этот миг просветления, вряд ли поймёт, точнее, никогда не поймёт другого, понявшего мир и пережившего высшую фазу раскрытия сознания. Возможно, лучший язык в этом случае – это язык молчания. Наверно, как у Тютчева: «Молчи, скрывайся и таи, // И чувства и мечты свои». А ещё лучше сказано в ёмкой формуле восточной мудрости: «Знающий не говорит, говорящий не знает». И тогда мысли и поступки, явь и сон имеют глубоко нравственное основоположение. Нравственность тогда – это естественная среда человеческой жизни.
Сознание можно выстроить по лекалу рационализма. Как это выстраивается, кто выстраивает, каким образом – это важные вопросы, определяющие поведенческие мотивы человека и общества в целом. В основе агрессивности, нетерпимости, попыток подавления одного человека другим лежит, если вглядеться, рационализм. Рационализм лежит также в основе современной науки. Рационализм – это главная доминанта западной цивилизации. И не только западной. Мир вступил в эпоху рационализма. Наиболее успешными являются те (страны, люди), кто выстроил сознание по рационалистическим канонам, те, кто мыслит и действует по правилам рационалистической логики. Логики силы, правоты здравого смысла, логики, противостоящей нравственному пути. Эта логика выхолащивает живой мир, это логика дуального мира, мира противоборства между добром и злом. Результатом этой борьбы может быть только разрушенный мир, обугленные остатки которого некому будет предъявить в качестве доказательства чьей-то правоты. Достоевский пытается убедить людей, что красота именно нравственного пути сможет спасти человечество. Поймёт ли его человечество?
Можно выстроить сознание и совсем иным образом, когда нравственные мотивы становятся доминирующими. Так выстроен идеальный человек Достоевского князь Мышкин. Такой человек не может не быть противопоставлен всему остальному человечеству, как, впрочем, и Христос. Это противопоставление идеального и ущербного, нравственного и безнравственного. Человечество всегда будет противопоставлено Богу, провозгласившему Нагорную проповедь. Человечество никогда не станет вровень с Богом, пока оно будет двигаться по рационалистическому пути, пока оно будет уповать на науку, на формальную логику, а познание мира будет исключительно толковаться как детализация, разложение целого на части. Формальная логика, умствование, голый рационализм формируют Ивана Карамазова, Раскольникова, Смердякова, бесов.
Князь Мышкин слишком идеален для человечества. Но человечеству нужен нравственный идеал, чтобы ему не следовать, чтобы им усыплять иногда просыпающуюся внутри совесть. Оно в массе своей такое же, как и две, как и десять тысяч лет назад. Князь Мышкин не сможет сделать человечество лучше. Как не смог Христос. Достоевский и не ставит такой задачи. Князь Мышкин – это обращение не к человечеству, а к отдельной душе. Отдельной душе можно помочь, отдельную душу можно спасти, отдельную душу можно сделать счастливой. Это счастливая душа может спасти человечество, но не действием, а тем, что она просто счастливая. Это и есть Алёша Карамазов, не противопоставленный другим, не упрёк кому-либо, а просто счастливый человек. А счастливый человек всегда глубоко нравственен. Эта мысль Достоевского и является, по моему убеждению, самой глубокой, самой актуальной на нынешнем срезе веков.
Есть восточная притча о том, что в давние времена некий полководец решил дать бой десятикратно превосходящему по численности противнику. Встретив по пути храм, он обратился к свом воинам: «Когда выйду из храма, то брошу монету. Выпадет герб – мы победим, выпадет решка – проиграем». Он вошёл в храм, безмолвно помолился. Выйдя из храма, бросил монету. Выпал герб. Воины так неистово ринулись в бой, что легко одолели врага. «Ничего не изменить, если действует рука судьбы», – сказал адъютант. «Верно, не изменить», – подтвердил полководец, и показал ему монету с гербами на обеих сторонах*7.
Безоговорочная вера, вера в победу выстроила сознание, все мысли воинов только одним оглушительным: вперёд!, мы победим! И из недр человека вдруг извлекаются невиданные, колоссальные силы, способные свернуть горы.
Верить всей глубиной души, всеми клеточками сознания, верить безоговорочно, безумно – и исполнится чудо Христа. Чудо не случилось, потому что вера была слаба. Потому что в сознании были капли сомнения. Верьте, да исполнится.
Сознание может быть выстроено по нравственным лекалам, а может и по звериным. Чем по существу отличается один человек от другого? Сознанием. Сознание, в котором доминирует корысть, нетерпимость, алчность, ненависть, гордыня, не делает человека счастливым. Счастливым может быть только нравственный человек. Именно это говорит нам сегодня Достоевский. Именно это он старается сказать поколениям людей, предложив образ Алёши Карамазова. Стремление быть счастливым, найти гармонию в себе и с окружающим миром – это достойная и, пожалуй, единственная цель человека.
Достоевский развернул перед человечеством картину страданий, пережитую и понятую им. Но понятую не рационально, не логикой, не умствованием. Понятую интуицией, всей душой, её бездонной мерой. Картину страданий человека, одинокого в этом страдании. И картину счастливого пробуждения, как старец Зосима.
Статья К. Н. Югая «Достоевский против рационализма» (исправленный вариант от 31 августа 2007 г.) опубликована в научном журнале «Вестник Омского университета» № 4 на 2007 год (стр. 68-70).
Материалы сайта могут содержать информацию, не подлежащую просмотру
начало статьи