Что такое время? Этот вопрос редко задаётся нами, возможно, потому, что пребывание во времени является для нас таким же естественным состоянием, как дыхание и питание. Но, если два последних процесса, определяющих наше физическое здоровье, давно изучены, то отношения человека со временем, не менее значимые для духовной жизни, почти не попадают в сферу интересов науки. Тем не менее нет для человека более значимой проблемы, чем проблема краткости жизни, смысловой наполненности отрезка времени, отведённого ему на земную деятельность. И следует подробно проанализировать все аспекты этой проблемы, чтобы понять, как, по каким законам мы существуем, как распоряжаемся той временнóй протяженностью, которая дана нам для жизни и творчества.
Даниил Андреев считал, что у времени есть цвет. Так, существуют эпохи синие, когда мысли людей направлены к высшим, духовным горизонтам, и красные, когда люди сосредоточены прежде всего на земном, материальном. Эта концепция, наполовину научная, а наполовину мистическая, имеет в себе зерно истины: время есть явление органическое, оно – реальный фактор нашей объективной жизни, и от того, как мы выстраиваем с ним отношения, во многом зависит, состоимся ли мы в нашей жизни.
В конце концов, мы являемся гражданами не только того или иного государства, но и той или иной эпохи. Временные отрезки истории человечества, отличающиеся различной смысловой наполненностью, так же трудно соотносятся друг с другом, так же трагически взаимодействуют, как и враждующие государства. Переход из одной эпохи в другую столь же труден, как переезд с Родины – на чужбину. Есть временные материки и части света, подчиненные законам временнóго дрейфа, и их движение таинственно и неуследимо для большинства из нас.
Попробуем развить эти тезисы подробнее. В культурном отношении все эпохи можно разделить на эпохи вдоха и выдоха. Об этом писал Р. М. Рильке:
…Мы сегодня на вдохе,
Мы на вдохе ещё, как мера
Земли замедленного дыханья,
Как спешка этой Земли.
Ощущение красоты – это вдох. Создание произведения искусства – это выдох. Во время «вдоха Земли» общество словно пребывает в состоянии оцепенения, оно не создает культурных ценностей, и все мировые потрясения словно проходят стороной, тем не менее души чутких к веяниям времени людей вдыхают духовную атмосферу Земли, состоящую из слов, мыслей, поступков, отражающих суть эпохи. Этот вдох может длиться несколько десятилетий, а может быть, и веков, но за ним неизбежно следует выдох – эпоха, когда люди, долго вдыхавшие удушливую атмосферу безвременья, словно распрямляются и выдыхают, и тогда незримая среда, которой мы все дышим, наполняется благодаря им их новыми мыслями, чувствами, желаниями. На вдохе общество вбирает и переваривает в себе те открытия, которые явятся миру на выдохе. Так, «безвременье» конца девятнадцатого века было для России эпохой вдоха, а Серебряный век – эпохой выдоха. Диапазон этих процессов может быть гораздо больше: для того, чтобы «выдохнуть» Достоевского, Россия «набирала воздух в грудь» на протяжении нескольких столетий, начиная со времён Смуты и Раскола. «Слово о Горе-Злосчастии» – это своеобразный пример «немого» Достоевского. В этой средневековой повести ясно обрисован молодой человек, наделённый всеми дарами природы, но видящий перед собой только две дороги – либо в кабак и острог, либо в монастырь. Писатель «бунташного» века видел этого «русского мальчика», но не мог истолковать и описать его трагедию достойно, так как не имел того интеллектуального и художественного аппарата, который потом долго создавался реформаторами российской словесности и мысли – Петром Великим, Ломоносовым, Пушкиным. И только Достоевский смог истолковать этот «изначально заданный» образ русского человека и явить его миру как открытие многомерности человеческого сознания.
В наши дни вдох и выдох чередуются слишком часто, темпы жизни стали столь быстрыми, что мы просто не успеваем дышать – в прямом и переносном смыслах этого слова. Мы не успеваем вдохнуть всю глубину небес, и наше дыхание становится неровным и прерывистым. Поэтому и культурные «выдохи» нашего времени слишком ничтожны, поэтому атмосфера духовная, в которой пребываем мы, грязна и заражена чужеродными, враждебными элементами. В эпоху всеобщей спешки и раздёрганности должны найтись, наконец, несколько человек, которые решатся дышать не в одном ритме с нашим вечно бегущим на пределе сил своих обществом, а в такт Небу и Земле.
Жизнь – это необозримо огромное, сложное и великое явление, и для того, чтобы жить с Жизнью в ладу, необходимо научиться пребывать во времени, чувствовать темп его дыхания, биения его сердца, видеть лицо своей эпохи, время от времени заглядывать в зрачки своему веку, как бы страшно это не было. Только такая предельная искренность в общении со временем и миром способна исцелить нас, просветить наше общество, напитать нас новой свежестью и ясностью бытия. Только когда мы научимся дышать полной грудью, не воруя воздух друг у друга, мы избавимся от нашей «духовой тахикардии» и сможем жить и творить в масштабах всебытия, видеть мироздание в его первозданной красоте. Мир велик, и каждый может найти в нём свой уголок. Так же велико время, и в нём, как говорится «обители мнози суть». И стоит страдать, бороться и искать, чтобы в конце концов «привлечь к себе любовь пространства» и времени, найти в их лабиринтах свой, от века для нас предназначенный спокойный и верный дом.